Гори

Она видела, как папа выпрыгнул из машины, кинулся к ней, упал на колено, прижал руку к груди… Поднял на нее глаза – с тем же точно изумлением, что и Джейсон, – потом упал на землю и больше не двигался. В глазах его что-то погасло, совсем как у помощника шерифа Келби.

– Папа!!! – Сара уже начала вставать…

…когда вокруг нее вскипела аура. Занавеси из света захлопали на раздувавшем их ветру, откуда бы он ни дул, охватили ее и…

Сары на дороге не стало.

– Черт, – выразилась агент Вулф. – Черт, черт, черт.

Девчонку нужно было застрелить первой, но ее заслоняла аура от Шпоры… которая теперь унесла ее совсем.

Впрочем, какая разница. Малкольм свою работу сделал. Все было кончено.

Теперь у этого мира с его человеческими обитателями начнутся большие неудобства, но агента Вулф это уже мало волновало.

Она зашагала к своему специально обученному убийце. Мальчишка, с которым Малкольм приехал, убрался с ее пути подальше, спрятался за грузовиком. После Малкольма нужно будет разобраться еще и с ним. Вряд ли кто-то поверит в его рассказ об увиденном, что бы он там ни наговорил, но зачем оставлять концы? Концы в воду.

– Малкольм.

– Да, Митера Тея. – Рука его все еще касалась Шпоры.

Она вдруг остановилась – ее охватило любопытство.

– Почему ты так и остался с именем «Малкольм» после всех остальных?

– Я привык к нему, – глаз на нее он так и не поднял.

– К вещам привыкать опасно. С каждым прожитым днем от них все труднее избавляться.

– У меня ведь больше не осталось дней, чтобы их проживать. – Он наконец повернулся к ней. – Правда?

Умный мальчик. За это его, впрочем, и выбрали – такого юного, изо всех имевшихся в келье сирот… Которые сейчас с невинной улыбкой обивают пороги, стучат в двери, просят немного денег или старой ненужной одежды на благо дела, полного смысла которого знать не знают… и не узнают уже никогда.

– Почему ты так говоришь? – ответила она вопросом на вопрос.

– Ты нас не спас, – сказал он, и смысл его слов остался для нее темен. – Я принимаю свой конец. – Малкольм снова отвернулся от нее. – Я совершил убийство, Митера Тея.

– Это было необходимо. Для этого тебя и учили.

На это он не ответил и лишь повторил после недолгого молчания:

– Я совершил убийство.

– Это тяжкое бремя, – сказала она, смягчив голос – не из сочувствия, но потому что мягкость поможет ей подойти ближе… поможет сделать то, что делают исключительно хорошо натренированные убийцы. – Бремя, которое я разделила с тобой.

Малкольм окинул взглядом дорогу. Тела… шериф, тот мальчик – его все еще видно под кипящей аурой, забравшей девочку… ее отец – лицом вниз, без движения, в ширящейся луже черной крови…

– Зачем? – спросил Малкольм.

– Ты смеешь спрашивать свою Митеру Тею зачем? – искренне оскорбилась она.

– Смею, – ответил, не оборачиваясь, он.

Дальше нужно быть осторожной. Очень на самом деле осторожной.

Сомнения. Возможно, дело просто в близости конца. Сколько бы мальчик ни говорил, что принимает его, человеческой природе свойственно сопротивляться. Возможно, он ничего не смог с собой поделать. Интересно, сможет она одолеть его в поединке? Сама же, в конце концов, и тренировала…

– Ибо не зрят они в сердцах драконов, – сказала она, медленно заходя ему за спину (рука привычно легла на рукоять пистолета). – Они жаждут этого. Они веками пытались понять. И даже несмотря на то что некоторые все-таки думали головой… а другие почитали драконов, защищали их – люди все-таки хотели знать. Проникнуть в сердце дракона.

– Спутник, – промолвил Малкольм.

– И это было бы только начало. – Она сделала еще один бесшумный шаг. – На спутнике они бы не остановились.

Повисла опасная пауза.

– Но ты их все-таки остановила.

– Я. И ты. – Каждая точка означала шаг. – Ты будешь вознесен во славе, Малкольм. Она ждет тебя.

– Не ждет. Ты говорила, что миссия принесет мир. Что остановит войну между людьми и драконами.

Опять.

– Так и будет. На веки вечные. Окончательный мир для драконов, которых больше никогда не потревожит ни один человек. Другой дороги не было. Слушай свою Митеру Тею, дитя. Она знает.

– Я совершил убийство, Митера Тея.

– Ради правого дела.

– И я жестоко ранил того, кто со временем мог бы меня полюбить.

Ну, вот и он. Второй мальчик. Который, вне всякого сомнения, и отвратил помыслы Малкольма от благой цели.

– Ты не оказался бы здесь, не повстречай его в самый нужный момент. Даже с моей помощью.

– Он – не просто случайность на дороге, Митера Тея. Он человек, целый и цельный, сам по себе.

– Мне так жаль, что у тебя на сердце рана. Эта способность любить лишь доказывает, как правы мы были, избрав именно тебя.

– Мне интересно, кто избрал тебя, – проронил Малкольм.

Вот теперь агент Вулф почуяла реальную опасность. Это вам уже не просто неподчинение… – это ересь. Настолько же немыслимая для Малкольма, как и умение дышать огнем. Пора с этим кончать.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал он, все так же спиной к ней и не снимая руки с когтя. – Можешь застрелить меня, как решила. Хотя мне и невдомек почему.