Гори

Воздух перед ними распороло – звук получился просто ужасный. Поначалу никто даже не понял, что они видят. Та женщина, про которую Сара знала, что она застрелила ее отца, а Малкольм – что она его Митера Тея… Эта женщина мчалась прямо на них, потому что аура снова открывалась. У нее, кажется, была сломана рука, из другой хлестала кровь, но она все равно бежала, проглотив боль, и подбиралась, и прыгала в проем…

И когда женщина прыгнула в ауру…

…на их сторону вылетел красный дракон размером с боевой линкор.

Двое кинулись плашмя на землю, и драконье пузо прошло в каких-то дюймах над ними. Казимиру повезло и того меньше: его сшибло обратно в канаву, из которой Саре впервые явилось его нынешнее обличье.

С ужасом и даже каким-то благоговейным восторгом она смотрела, как дракон проносится над ней. Ей уже случалось видеть на фермах красных драконов: они были больше, чем Казимир, но никогда – настолько большими. Если Казимир был колибри, то этот – орлом. Создание такого размера способно изничтожать целые деревни… да что там – целые города, стоит лишь захотеть.

Дракон неуклюже нес переднюю лапу – ту, где у женщины была сломана рука, – и полет его был неровен, но все равно достаточно могуч, чтобы Сару нисходящим потоком распластало по земле.

Чудовище взмыло в небо и взяло курс на восток, к лесу, и тучам, и горной гряде, которая, по идее, все еще должна была прятаться за ними.

– Она нас не убила. – Малкольм сел, провожая ее взглядом.

– Да, – отозвался Казимир, во второй раз восставая из канавы. – Интересно почему?

– Она ранена, – пожал плечами Малкольм. – Возможно, поэтому…

– Это что сейчас вообще было? – раздался сзади голос.

Все обернулись. Аура за пролетевшим драконом закрылась. Теперь там расстилалась просто дорога. На ней стояла женщина с велосипедом, на котором явно только что ехала. Раскрыв рот, она глазела на троих подростков.

– И кто, позвольте узнать, вы такие? – вопросила она, вцепившись перепуганным взглядом сначала в Малкольма, затем в голого Казимира и, наконец, в Сару…

Если зрелище дракона размером с самолет еще недостаточно ее впечатлило, чтобы уронить велосипед, зрелище Сары довершило эффект. Женщина зажала себе рот рукой, глаза ее сделались еще больше, хотя такое в природе вряд ли возможно. Потом вторая рука последовала за первой, словно в надежде не дать происходящему происходить и дальше.

– Это какой-то трюк, – не очень внятно пробормотала она за ладонями. – Это все какой-то грязный, мерзкий фокус.

Мир вокруг Сары снова пустился в пляс – как в тот миг, когда она узнала Казимира, – но на сей раз она и правда хлопнулась в обморок, что с людьми на самом деле случается не так уж часто.

Дело в том, что женщина, проводившая диким взглядом ее падающее на землю тело, была ее мать.

15

– Понятия не имею, кто вы все такие, – говорил далекий голос, – и в какие игры вы играете, но это не моя дочь.

– Некоторым важным образом, – ответил другой, кажется, знакомый, – вы более чем правы.

– Что это, по-вашему, должно означать? И почему вы не одеты?

– У кого-нибудь есть что-нибудь подложить ей под голову? – вмешался третий голос.

А. Это мальчик, который пришел ее убить.

– Мама? – Сара села слишком быстро.

Перед глазами все закачалось, и их пришлось закрыть, чтобы снова не отрубиться. Когда Сара их снова открыла, она сидела на дороге – по которой, кстати, с самого их появления здесь не прошло ни единой машины, – а над нею возвышался Малкольм, помогая сохранять вертикальное положение. При виде него она отшатнулась и попыталась отползти.

– Мам? – Сара зарыскала глазами по сторонам, ища ту женщину, ее лицо…

Лицо, которого она не видела с тех самых пор, как…

– Ты жива! – воскликнула Сара.

– Что еще значит – «жива»?! – возмутилась та. – Естественно, я жива. И не смей звать меня мамой.

Сара едва могла вздохнуть. Из всех случившихся за сегодня невозможных вещей эта была самая невозможная.

– Ты же умерла, – против воли вырвалось у нее.

– С чего это ты решила, что со мной можно так разговаривать? – парировала женщина, явно напуганная и разгневанная. – Как ты вообще смеешь такое говорить женщине, у которой в целом мире никого нет?

– Мы нездешние, – вставил Казимир.

– Это ты умерла, – женщина ткнула в Сару обвиняющим перстом. – Ты!

– Чего? – взвилась Сара.

– Не знаю, кому пришла в голову такая… такая жестокая… – Женщина попятилась еще дальше. – И что это вообще была за штука? Которая вот только что тут пролетела?

– Дракон, – сказала Сара, словно никак не могла взять в толк, что тут такого – ну, подумаешь, дракон.

Она и правда не могла.

– У них тут нет драконов, – сказал негромко Казимир, обращаясь лично к ней.

– Что? Нельзя же вот так взять и не иметь в мире драконов. Это все равно что не иметь… ну, свиней.

– Кстати, вот свиней я как раз чую, – заметил Казимир. – Но единственный дракон здесь был тот, который только что пролетел мимо. А до ее прибытия – нет. Ни одного. Ноль. Ни следа в воздухе, ни дуновения.

– Ну, так это здесь, – предположила Сара. – Мир-то большой.

– Вы все спятили. – Женщина подняла свой велосипед. – И я не желаю иметь к этому никакого отношения.