Гори

Мой телефон в очередной раз пропищал, оповещая о сообщениях в мессенджере. Первое, что мне открылось, было от Софи. Она прислала мне свое селфи, где она корчила очень грустную рожицу, на фоне нашей бывшей школы с подписью, что мы учимся лишь для школы, а не для жизни. Она всегда умела меня рассмешить. Вчера я лишь обмолвилась ей о внезапном свидании с Ваней, но говорить на эту тему еще не хотела. Мне хотелось понять свои чувства самостоятельно, а она стала бы примерять все на себя, будучи куда опытней в этих вопросах. Я сделала селфи со смешной рожицей на фоне своих “любимых” розовых стен и написала: “Сколько бы я всего узнала, если бы не ходила в школу”. Бернард Шоу, увидев такой мой самопроизвол, перевернулся бы в гробу, хотя с другой стороны, мне всегда казалось, что в нашем современном мире он был бы очень харизматичным и смешным дядькой.

Следующее сообщение было от мамы. Она как всегда желала доброго утра и зачем-то, сверившись с прогнозом погоды в Москве, привела пример того, что я могла бы надеть сегодня в школу, как будто мне не семнадцать лет, а три годика. Иногда, ладно, не иногда, а очень даже часто, мне хотелось предъявлять ей свой паспорт, чтобы она вспоминала, сколько мне лет. Я пожелала ей доброго утра и хорошего дня в надежде, что она не будет сегодня звонить. Но я ошибалась. Она позвонила мне, когда я закрывала за собой входную дверь, чтобы спросить об успехах в школе, о том, что сегодня на мне все-таки одето, и не забываю ли я ухаживать за кожей лица. Ох, мама, если бы ты знала, кто ждал меня внизу, ты бы спрашивала совсем о другом… Я попрощалась с ней очень быстро, скорее всего вызвав подозрения, но мне было плевать.

Ваня уже стоял у искусственного водоема, весь в лучах бледно-золотого утреннего солнца, прислонившись к перилам и смотря куда-то вдаль. Весь такой спокойный и безмятежный. Хотелось бы и мне быть такой же спокойной! Я затаила дыхание, рассматривая его, пока он не видел моего приближения. Он был одет в черные джинсы и темно-синюю кожаную куртку, которые, как всегда, прекрасно ему шли. Его волосы были немного растрепанными, и мне тут же захотелось взъерошить их еще больше. На ощупь они были мягкими и нежными. Я это уже знала. А еще, знала, что мне хотелось их касаться слишком часто. Ваня обернулся, нежно улыбнулся мне, и на моей душе сразу стало легче.

– Как спала?

– Отлично. Как видишь, сегодня не проспала, – тихо проговорила я, все еще любуясь им. – А ты как спал?

– Очень даже хорошо. Мне снилась одна девушка с длинными волосами…

Ваня притянул меня к себе, сомкнув руки на моей талии. Моя шифоновая юбка заструилась под теплым осенним ветром. Его лицо было так близко к моему лицу, что я видела, как светятся в утреннем свете его серо-зеленые глаза. Я видела себя в них, и мне захотелось, чтобы я отражалась в них всегда. Наши губы сомкнулись, и тысяча электрических разрядов пробежали по мне, перекатываясь вверх и вниз.

– Хорошая погода для середины сентября, правда? – внезапно прервал нас знакомый женский голос.

Мы нехотя оторвались друг от друга, и я встретилась с тяжелым взглядом Мишель. Она стояла в двух метрах от нас, как всегда в чем-то облегающем и коротком, и поправляла свои отутюженные темные локоны.

– Что ты здесь делаешь? Ты же не здесь живешь. – В голосе Вани прозвучало ничем неприкрытое раздражение.

– Я жду Иру. Сегодня я ночевала у нее, и, похоже, кто-то тоже ночевал не в своей постели. – Полные губы Мишель расплылись в злобной улыбке.

– Тебе какая разница, кто где спал? – Ваня так и стоял, обнимая меня, и готовый защитить от кого угодно.

– Мне то без разницы. Но девочку будет жалко, когда она на весь класс будет реветь из-за тебя…

– Почему я должна реветь? – поинтересовалась я, чувствуя нарастающее напряжение, исходящее от Вани.

– Ты будешь от него без ума, и как и другие дурочки попадешь в сеть. – Мишель вновь улыбнулась, видя по выражению моего лица, что попала в цель. – А он бросит тебя, как только насытится тобой.

– Что за бред ты несешь? – отрывисто спросил Ваня.

– Совсем нет. Я говорю чистую правду…

– Бросит так же, как тебя? – сухо усмехнулась я.

Брови Мишель от удивления взлетели вверх, но глаза остались такими же холодными и безразличными.

– Таких как я, не бросают! – быстро вырвалось у нее.

– Тогда мы с тобой в одной лодке, – добавила я, смело глядя в ее холодные голубые глаза.

Сегодня я стала храбрее. Сегодня меня уже не запугать вырыванием волос.

– Это мы еще посмотрим, причем скоро, – Мишель пожала плечами. Было видно, что она, как кобра, собиралась к очередному броску.

– Пойдем, Аня. Тебе незачем слышать все это, – напряженно сказал Ваня, беря меня за руку.

Мы отошли на порядочное количество шагов от дома, когда я не выдержала и спросила:

– Ты со мной не играешь? Потому что если это так, то не надо. Прошу тебя!

– Нет, – твердо произнес Ваня и резко остановился. – Я чувствую к тебе что-то такое, что не позволяет мне ни играть, ни обманывать. Я никогда этого и не делал. Все девушки, с которыми я встречался, всегда прекрасно знали, для чего мне это было надо.