Гори жить (СИ)

— Теперь обхвати саму панель и поверни ее по часовой стрелке на четверть оборота.

— Поворачиваю, — отозвалась Кристина, и ее рука медленно и аккуратно выполнила движение. Послышался щелчок.

— Все, замок отперт. Открывай дверцу!

Девушка отвела в сторону толстую стальную дверь сейфа. Внутри было пусто.

— Кристина… — голос Майка сел и звучал глухо. — Вернись, пожалуйста, в офис. Пусть охрана откроет мой кабинет, у них есть ключ. Там у меня тоже сейф. Надо и его проверить. Код я тебе скажу, когда ты будешь на месте. Сможешь?

— Да!

— Ну, позвонишь…

Майк нажал красную кнопку и отбросил телефон. Зря он погнал Кристину в офис. Если этот сейф пуст, то и тот наверняка тоже. Кода он Беллке не говорил, но разве долго выведать? Камеру скрытую оставить. Работягу из сейфовой конторы подкупить…

Беллка, Беллка… Чего тебе не хватало? Оценил с первого взгляда. Помогал, чем только мог. Продвигал по службе. Любил, в конце концов… А ты взяла — и мало того, что сбежала, так еще и палок в колес насовала, каких только надергала из забора. Кольцо это странное подарила зачем-то…

Он потянулся к перстню и взял его в руки. Теперь сомнений не было: расположение блесток в камне изменилось — немного, но заметно для того, кто всматривался в картину целый час. А главное, всех этих крохотных цветных искорок стало меньше.

Чертовщина какая-то! Если так пойдет и дальше, то к вечеру — да где к вечеру, к обеду! — камень станет совсем черным. Что тогда? Вдруг это камень — не камень, а какое-то устройство, в котором идет какой-то процесс? Процесс, имеющий самое непосредственное влияние на его, Майкову, судьбу? Бред, конечно. Но ведь не исключено!

Сжав кольцо в кулаке, он сел на кушетке. Сразу потянуло шов на ноге, и боль разлилась по телу. Джо обещал что-то разъяснить. Но где он — и где Джо? Да и какие могут быть разъяснения? Так, голимая психология!

В общем, есть кольцо — есть проблема. Не бог весть, какая огромная, но все же. Он выбросит это кольцо, а вместе с ним выбросит из своего сердца и Беллку — и ему сразу станет спокойнее и легче. Ведь что сказали врачи? Врачи сказали: чтоб хорошо заживало, нужен покой. Ну, вот он и обеспечит себе покой.

А чтоб зажило быстрее — это Майк знает без всяких врачей — нужно двигаться! В здоровье и в бизнесе одинаково. Если ждать, когда раны затянутся сами собой, можно состариться и умереть. Но если сжать зубы и идти вперед, против ветра, сквозь неурядицы и беды — то быстрее преодолеешь полосу неудач и придешь к светлому будущему.

Нет, ну Беллка какова? «Кровь проливал, я в тебя верю, мой талисман с тобой…» А сама… Любопытно, сколько она подмутила в общем итоге? Налички у него хранилось не так и много! Тогда зачем все это затевать было?

Главное все так шло хорошо, правильно, без эксцессов. Незамаранная репутация, поступательный рост, он уж подумывал на Уолл-стрит офис открывать — и тут на тебе! Всё коту под хвост! Всё!

Майк выхватил из-под спины подушку и с силой запустил ее в стену. Гулко хлопнув, но не выпустив ни единой пылинки, подушка мягко опустилась на пол. Вздыбленная потоком воздуха штора на секунду приоткрыла горный пейзаж, над которым гордо и величественно сиял белоснежный Маттерхорн.

Проклятый Маттерхорн! Все беды из-за тебя! С детства теплилась в сознании мысль: вот гора, так гора! Это тебе не Машук в Пятигорске, куда они ездили с мамой в прошлом ещё веке! Он тогда год как научился читать, и мама — там же, на Кавказе — купила ему книжку про самые знаменитые горы планеты. Нарисованные тонкими черточками люди на картинках либо взбирались на кручи, либо махали рукой с вершин — и только иллюстрация, посвященная Маттерхорну, изображала летящих кубарем бедолаг.

Уже и не вспомнить, лавиной сбросило незадачливых персонажей рассказика, или с отвесного склона сорвались. Одна только мысль и осталась: Маттерхорн — это круто; Маттерхорн — это для героев. Хочу стать героем!

Вот, блин, стал! Денег нет, бизнеса нет; бабы, которой он верил и в которую он, между прочим, тоже верил и, кажется, даже начинал любить по-настоящему — тоже нет! А Маттерхорн есть, вон он, стоит, аж горит на солнце! Каменная сволочь!

Схватив попавшийся под руку стул, Майк что есть силы грохнул им об пол, и ножка подломилась. Это еще новость… Тут за номер платить нечем, а у стульев ноги ломаются!

Кровь ударила в голову. Безумная, безудержная ярость захлестнула сознание. Недоломанный стул полетел в стену. Шкаф получил кулаком и раз, и другой, и третий, но устоял. Кровать от могучего пинка подпрыгнула и заскрипела.

От всеобщего разгрома номер спасла штора. Майк схватился за ткань с безотчетным намерением сорвать карниз — и вдруг сообразил: без занавесей окно не сможет защитить его от Маттерхорна!

Наглая и бездушная гора пялилась на него сквозь стекло — не двигаясь с места, но увеличиваясь и приближаясь — и взамен ярости Майк вдруг ощутил непреодолимый ужас. Он выпустил из рук штору; пятясь, сделал шаг, еще шаг и еще полшага; зацепился больной ногой за обломок стула и упал навзничь.