Гори жить (СИ)

Майк резко вскинул голову, крутнулся, разворачиваясь лицом к ущелью, выхватил из кармана кольцо с черным плоским камнем, размахнулся, и что было сил швырнул перстень в водопад. Швырнул так, чтоб металл всмятку, камень вдребезги!

Он еще отводил руку назад, но уже почти слышал тонкий и далекий звон упавшего на валуны кольца. «Все кончено, — думалось Майку. — Сейчас все беды кончатся! Вода вымоет из останков всю злую силу, унесет в океан, растворит в бездне. Я же…»

О себе он подумать не успел. Бросая кольцо, он сильно перегнулся через перила — сильно, но не опасно, потому что чувство баланса присуще всякому альпинисту — однако крохотный кусочек металла вдруг словно потяжелел до крайности; хуже того! Точно привязанный к руке, он потянул за собой Майка и оторвался от ладони лишь тогда, когда тело практически перевалило за ограждение.

Спохватился Майк поздно. Сделав в воздухе немыслимый пируэт, он уцепился руками за край моста, с леденящим изумлением ощутил пустоту под ногами и попытался подтянуться. Обычно он легко поднимал вес своего тела — причем одной правой — да только сегодня все шло не так и не туда. Мышцы отказывались повиноваться командам!

Руки, быстро наливаясь свинцовой ватой, еще держали его, но долго так продолжаться не могло.

«Кажется, всё, — подумал Майк, и кривая ухмылка исказила его лицо. — Походу, это конец…»

Мысль эта нисколько не обеспокоила его, и даже напротив, принесла некое подобие облегчения.

«Я неправильно жил, — думал он, глядя то в небо, то в бетонную балку перед своим носом. Из того, что было — не уберег ничего. Получается, жил напрасно. Жил низачем… А значит дальше жить — незачем».

Он получше перехватился правой, высвободил левую руку, вынул из кармана телефон и разжал пальцы. Поблескивая стеклом, медленно вращаясь в потоке воздуха, аппарат долетел до дна ущелья, ударился о камни и со слабым треском рассыпался на мелкие кусочки.

«Достойная смерть для телефона, принадлежавшего погибшему альпинисту, — подумал Майк. — В конце концов, я всегда знал, что однажды сорвусь и расшибусь о скалы…»

Хватка его правой руки еще не ослабла окончательно, и он, если бы захотел по-настоящему сильно, смог бы выкарабкаться наверх. Но желания такого Майк в себе не чувствовал. Он перестал цепляться за неровный бетонный край балки, и ладони тут же соскользнули с опоры. Вниз полетел, почти теряя сознание от ужаса и испытывая вместе с тем невероятное облегчение и даже почти радость.

* * *

Неладное Джо почувствовал, уже сидя в самолете. Ощущение непоправимости событий, происходящих за полмира от машины, летящей над океаном, захлестнуло его горечью. Не в силах высидеть более ни секунды, Джо поднялся с кресла, прошагал по салону первого класса до шторки, отделяющей стюардесс от пассажиров, отодвинул ее и шагнул вперед.

Так могли бы описать его исчезновение люди, летевшие рейсом «Гонконг — Цюрих». Однако никто из пассажиров первого класса в тот момент почему-то даже не поднял взгляда. Стюардессы же никого, зашедшего на их территорию, не заметили. Далее самолет летел, мгновенно потеряв примерно 80 кг груза — но на пилотировании судна это не сказалось никак.

В Церматте Джо оказался в самый нужный момент. Никто не видел, что именно он сделал — да и вообще никто из людей не видел Джо — однако вместо того чтобы разбиться о камни ущелья, Майк мягко опустился на кушетку в своем номере…

Его обморок обернулся глубоким сном, а зашитая рана на ноге затянулась сам собой. Сломанный стул исчез, замененный новым. Скособоченная дверца избитого шкафа выправилась. Смятая штора расправилась. На столе появилась пачка купюр в плотном конверте, и листок бумаги со следующей записью:

«Mike, buddy, you were sleeping. I didn't want to wake you up… Майк, дружище, ты спал. Я не стал будить тебя. Привез тебе денег, договорился о твоем лечении у здешнего специалиста. Его я рекомендовал тебе раньше, перед твоей поездкой в Японию. Это Зеппли Вайс, ты найдешь его в паре-тройке кварталов отсюда. Меня не ищи, я буду занят в ближайшее время. В Москве шухер, тебя разыскивают на предмет допросить о пропавших средствах, принадлежавших инвесторам. Дай им месяца два на разбирательства, и тогда версия о твоем злонамеренном участии распадется сама собой, а ты избежишь следственного изолятора и утомительных допросов. Меня тоже щемят, но правда победит.

В общем, давай, мне страшно некогда, я сваливаю. Еще отожжем! Farewell!

Joe McAlpin»

Дописав, Джо откинулся от стола и повернулся к Джиму, недвижимо стоявшему поодаль. Лицо Джима не выражало никакого чувства, но испарина на лбу давала понять: спокойствие дается ему непросто.

— Джо Макальпин! — сухим голосом проговорил Джим. — Изменив ход событий, лишив присутствующего здесь человека права самостоятельно формировать свою судьбу, вы совершили тяжелое нарушение. Вам выносится предупреждение. С этого момента вы утрачиваете возможность пользоваться привычным для окружающих обликом. Выберите себе новую личность.