Горячая свадьба

— Пфф!.. Я что, в лицо его знаю? В глаза не видел. А с Канареем да, с ним общался. Лимон у него увели, зеленью, или даже два. А тогда лимон зеленью… Оно и сейчас, конечно, не мало… Очень даже не мало!.. А вы что, Полянина нашли?

— С Канареем хочешь поделиться? — усмехнулся Родион.

— Да нет, мне к нему еще рано.

— Тогда веди себя ровно и на вопросы отвечай правильно. И с выражением.

— Но без выражений, — хмыкнул Сысоев.

— Чем Полянин у Канарея занимался?

— Ромашку для аптеки собирал, песни о Родине пел, бабушек через дорогу переводил. Сами же сказали, без выражений… Чем он занимался? Бабло с бабушек сбивал, аптеки дербанил, с девочками в ромашку играл.

— Бандитствовал, — обобщил Миша.

— Кто-то же должен был этим делом заниматься. Что-то не заладилось у них там с Канареем, кинули они его с Байбаком. И ушли… Неужели всплыл Поляна?

— Ну Поляна, может, и всплыл. Потому что дерьмо, — усмехнулся Родион. — А дочь…

Он запнулся, отказывая Абакуму в подробностях. Ему совсем не обязательно знать о Майе. Девчонка хорошая и вовсе не дрянь, как папаша.

— О Ковале что знаешь? — спросил Сысоев.

— О Ковале?

— Сергей Матвеевич Ковалев, пятьдесят седьмого года рождения.

— Да в курсе я, кто такой Коваль!

— Какая связь между ним и Поляниным?

— Насчет Полянина не знаю, а Канарей… — Абакум задумался. Одно дело — говорить о делах давно минувших дней и совсем другое — смотреть в глаза страшному настоящему. Коваль жив, он в силе, как бы не спросил за длинный язык.

— Я слышал, Коваль уже совсем доходит, — сказал Родион.

— Ну да, дела у него дрянь. Совсем чуть-чуть осталось…

— И что у него там с Канареем было?

— А что? Коваль коммерсанта одного сильно дернул, Канарей его крышевал, короче, рамсы возникли. Я не скажу, что это Канарей сделал, врать не буду, но в Коваля стреляли…

Фомин и Сысоев переглянулись. Не знали они о том, что на Коваля покушались, возможно, не слышали потому, что Коваль решил не придавать огласке этот случай или оперативная сводка затерялась в лабиринтах информационного пространства.

— А через полгода самого Канарея пришили. В машине ехал, из автоматов его — в решето! Коваль после этого случая исчез, лет на десять в тишину ушел.

— Но ведь всплыл. И дела делает.

— Да нет, затих уже.

— Кто с ним по темным делам работает, знаешь?

— А зачем он мне, чтобы интересоваться? Но если очень нужно, пробью по теме. Попробую пробить.

— Очень нужно, — кивнул Сысоев.

— Это, у меня чувачка одного по беспределу закрыли, ничего такого, чисто дурман-трава.

Сысоев снова кивнул. Если дело не очень серьезное, он поможет, но и Абакум должен выложиться на все сто.

Глава 7

Темная ночь и быстрая дорога — понятия малосовместимые, сколько раз Родион в этом убеждался. Не рискнул он отправиться в дорогу на ночь глядя. Заехал к родителям на дачу, забрал холодильник и к Лере поехал. С ней и провел остаток ночи, вернее, обрывок. Ночь, в общем-то, еще не совсем закончилась, над Москвой еще только рассвет, а он уже в машине. Лера в окне, машет ему рукой, благословляя в добрый путь.

Только вот путь этот не заладился с самого начала. На посту ГИБДД перед выездом на Кольцевую машину остановили. Родион ничего не нарушал, он думал, что тормознули, чтобы просто документы проверить, но появился капитан юстиции из следственного комитета в сопровождении двух вооруженных полицейских.

Родиона доставили в межрайонный следственный отдел, закрыли в камере, а с началом рабочего дня появился полковник Варшавин. И вызвал на допрос.

— Как настроение, товарищ капитан? — спросил Варшавин, смахивая несуществующую соринку с новенького полковничьего погона с золотыми звездами.

— Спасибо, выспался.

Родион действительно смог немного вздремнуть в камере. Прошлую ночь ехал, не смыкая глаз, и в эту не очень-то удалось отдохнуть.

— Тяжелая ночь? — хмуро спросил Варшавин.

Высокий, ладный, светлоликий, ясноглазый, медовоголосый, мундир на нем с иголочки. И папа у него богатый и влиятельный, и сам по себе он уже большой начальник. Не жизнь у него, а рай на земле, ну и чего он, спрашивается, ищет ад на одно место?

— Да нет, напротив, легкая.

— С Валерией?

— А подсматривать нехорошо! — усмехнулся Родион.

— Служба такая.

— Оставь Леру в покое!

— А при чем здесь Лера? Я слежу за вами, товарищ капитан. Пока что товарищ.

— Ух ты!

— Зачем вы приезжали в Москву, товарищ капитан?

— Имею право, начальство отпустило.

— Налаживать канал сбыта наркотиков?

— Чего?! — оторопел от неожиданности Родион.

Он знал, что Варшавин больной на голову, но не думал, что настолько. Неужели этот урод на самом деле следил за ним вчера и видел, с кем он встречался? Личность Абакума установить нетрудно.

— Абакумов Антон Владиславович, семьдесят второго года рождения, дважды судим… Продолжать? — спросил Варшавин.

— И что?

— В пятнадцатом году гражданину Абакумову было предъявлено обвинение по статье двести двадцать восемь Уголовного кодекса Российской Федерации…

— Российскую Федерацию не приплетай, это в тебе личная обида говорит. И больное самолюбие. Тебе лечиться надо, товарищ полковник Варшавин, причем принудительно.