Горячая свадьба

Родион подходил к нему, на ходу надевая бронежилет. Его руки находились в непрерывном движении, поэтому Касаткин даже не понял, как остался без оружия. Родион выхватил у него пистолет и надвинулся на Варшавина.

— В машину давай, живо!

— Ты не имеешь права!

— Живо! — заорал Родион.

— Ну хорошо…

Родион затолкал Варшавина за руль, рядом с ним усадил Касаткина, а сам расположился сзади.

— Это похищение представителя власти при исполнении! — попытался воспротивиться Варшавин. — Майор, ты свидетель!

— Заткнись!

Родион почему-то не сомневался в том, что ему придется лоб в лоб столкнуться с вооруженными преступниками. Не зря же его предположение совпало с информацией, которую, возможно, собирался, но не смог донести до него Абакумов. Расстрелянная невеста, месть через двадцать лет… А ведь эту информацию получил Варшавин. Почему этот подонок не доложил по команде?

Фотограф улыбался, ему необходимо было запечатлеть самый торжественный момент в жизни Майи — регистрацию брака, а вот девушке было не до улыбок, ей выть с тоски хотелось. Что же она наделала? Как она могла добровольно надеть на палец обручальное кольцо? Лучше бы она на шею петлю надела!

Майя кисло усмехнулась, глядя на толпу гостей, расступившуюся перед ней. Замерли все, ждут, когда фотограф запечатлеет момент ее «смерти». А ведь она, считай, умерла. Ощущение такое, как будто Семен выносит из загса гроб с ее телом. Ведь если незамужняя девушка погибает, в гроб ее кладут в подвенечном платье. И она сейчас вся такая красивая, вся в белом. Только вот уже замужняя.

Майя уже поставила свою подпись в книге регистрации браков. Потому что дура! Назло Фомину замуж вышла!

А Семен действительно держал ее на руках. Отец с матерью слева от них, Гуляевы справа. Друг и дружка готовы стрелять из хлопушек, осыпать молодую пару дурацкими конфетти. А из-за кустов станичного сквера выходят какие-то люди в черных масках. Их трое, и все собираются стрелять из пистолетов. У одного, самого крупного, и пистолет огромный.

— Мамочки! — вскрикнула Майя.

В этот момент и застучали затворные рамы. Пистолеты с глушителями, но их так хорошо слышно, страшно звенит металл, летят пули.

Майя дернулась, требуя, чтобы Семен опустил ее на землю, но нет, он лишь крепче прижал ее к себе. А от пуль закрыл ее отец, своим телом. Киллеры не мазали, отец стал падать, но Семен и не думал опускать Майю. И разворачиваться не стал, подставляя под выстрелы свою спину. Он испугался! Этот трус закрывался своей молодой женой!

Отец упал, но и огонь прекратился. Майя увидела, как один киллер поворачивается к ней боком, голова его уже прострелена насквозь. От стоянки быстрым широким шагом шел Фомин, в каждой руке по пистолету, и стрелял он, не жалея патронов. Одного преступника он уложил сразу, второй успел выстрелить в него, но тут же, раскинув руки, стал падать. А третий, самый здоровый, развернулся и скрылся в кустах.

Опасность миновала, но Семен так и продолжал держать Майю на руках, прикрываясь ею. А отец лежал на ступеньках, одной рукой он держался за живот, а в другую вцепилась мама. И в животе у него пуля, и в груди, больно ему, лицо искажено, взгляд гаснет. И все, что случилось, произошло из-за Фомина. Это он накликал на них всех беду!

Глава 11

Киллер бежал быстро, Родион просто не успевал за ним. В маске он, лица не видно, зато рост не скрыть. Мариец это, здоровый, мощный. И в руке у него «Дезерт Игл» с глушителем. Нельзя бежать за ним без оглядки. Один его дружок точно убит, другой всего лишь ранен, а стрелять на добивание никак нельзя. Этот раненый запросто мог выстрелить в спину, а надеяться на Касаткина не следует, на Варшавина тем более.

И еще Мариец мог устроить засаду. Заляжет за куст и откроет огонь на поражение. Но скорее всего, он сядет в машину и скроется с места преступления. Машина где-то там, в парке, Фомин ничуть в том не сомневался.

Касаткин подходил к Родиону белый как мел и смотрел на него взглядом брошенного родителями ребенка. Заметив опасность, Родион бросился к бандитам, забыв про майора и Варшавина.

— Займись раненым, майор! — Родион с силой вложил ему в руку пистолет, но Касаткин, казалось, ничего вокруг не замечал. Тогда Фомин тряхнул его за плечи, пытаясь вернуть в чувство, и повторил: — Займись раненым!

И направился к машине, возле которой в полном оцепенении стоял Варшавин. А стоял он у распахнутой водительской дверцы, стекло в которой было разбито выстрелом. Пуля прошла от Варшавина всего в нескольких сантиметрах. Как же так, он такой примерный сын, мальчик из хорошей семьи, родители его боготворят, и вдруг бандитская пуля. Его же могло убить! Он не хочет умирать!

— Я, конечно же, за все отвечу!

Родион кивнул через плечо. Он, кажется, не предупреждал бандитов о возможном применении оружия, не стрелял в воздух. Да и вообще, действовал слишком жестоко. Фу ему!

— Давай за руль! — Родион толкнул Варшавина в плечо.

— 3-зачем?

— В погоню пойдем!

— А-а… У меня нет оружия! — мотнул головой полковник.

— Козел!