Горячая весна 2015-го

— Короче, вы предлагаете нам капитулировать, — прямо сказал Осокин, — утверждая, что капитуляция перед вами будет для нас почётнее, чем перед Шаняком.

— Перед Оскаром вам действительно придётся капитулировать. Со мной вы можете заключить мирное соглашение. Выбирайте. Нет, я, конечно, знаю, что вы, мистер советник, не имеете полномочий для принятия подобных решений. Наши встречи служат лишь для сохранения дипломатических контактов. Но ничто не мешает вам немедленно связаться с Москвой и запросить эти полномочия. Я уверен, что министр Косицын и президент Рогов трезво оценивают обстановку и немедленно вам их предоставят.

Осокин молча поднялся и пошёл к двери.

— Вы поедете на рю Шоб, в консульство? — спросил ему в спину Хейли. — Это недалеко, и я, пожалуй, дождусь вас здесь.

Осокин остановился, медленно развернулся и вернулся обратно к столу.

— До свидания, господин государственный секретарь, — медленно произнёс он. — Утро вечера мудренее, как у нас говорят. Мы обязательно продолжим наши встречи. Но завтра.

— Завтра может быть уже поздно, господин Осокин.

Русский пожал плечами и вышел.

13 мая 2015 года, 21.30 по Гринвичу (0.30 следующего дня по Москве). Россия, Калининградская область, Гвардейск

Дмитрий, задумчиво шевеля губами, прохаживался перед установленной на штативе камерой, время от времени поглядывая на монитор с прямой трансляцией CNN. До шестичасовых новостей, в которых был запланирован его прямой эфир, оставалось совсем немного времени, но связь со студией никак не хотела налаживаться. Его тракт был исправен, и видеосигнал доходил до Атланты без особых проблем, но вот спутниковый телефон барахлил. Джо, выставив свет и приготовившись к передаче, уже битых пятнадцать минут пытался связаться с Атлантой.

«Не иначе, русские спутник сбили», — подумалось Дмитрию.

Негромко жужжал электрогенератор в их машине, целилась в зенит развёрнутая параболическая антенна, в лучах софитов подбитый русский танк, на фоне которого Дмитрий собирался выйти в прямой эфир, казался бесформенной ржавой глыбой. Оглушительно пахло дымом и горелым металлом.

— Стюарт, Стюарт! — неожиданно заорал Джо, прижимая одной рукой трубку к уху, а мизинцем другой зажимая второе, чтобы не слышать стрекочущего грохота с недалёкой вертолётной площадки. — Да, я слышу!.. Что? Сейчас!

Он приглашающе махнул Дмитрию и вручил ему телефон. С шумом винтов над ними пронеслась очередная машина. Вертолётов они не видели с первого дня войны. То, что они появились в небе, показывало, что наступление развивается успешно и особой опасности со стороны русской ПВО больше нет. Правда, вертолёты заходили на площадку под Гвардейском только с юга и на минимальной высоте, едва не задевая верхушки деревьев.

— Хелло, Стюарт, — сказал Дмитрий, подождав, пока шум винтов немного отдалится. — Слава богу, я уже думал, что мы не сможем с вами связаться! Мой эфир под угрозой, и, если бы ты знал, сколько я получаю за это, ты бы со мной согласился.

— Рад тебя слышать, Дмитрий, — надтреснутым голосом откликнулась Атланта, — но я должен тебя огорчить: сегодня твоего эфира не будет.

— Карлендер, старый засранец! — крикнул в трубку журналист. — Почему, чёрт побери?! Что случилось?

— Ничего личного, приятель! О чём ты собирался нам сообщить? О том, что наши бравые вояки взяли… Polessk, так? И разрезали анклав пополам? Извини, но эта новость уже «протухла». Об этом уже сообщили все, от «Фокс ньюс» до Эй-Би-Си. Сейчас новая информация поступает каждую минуту!

— Это не всё, Стюарт! Тут… В общем, у меня есть эксклюзивная информация… Скоро должен начаться штурм Калининграда. Осталось, может быть, несколько часов.

— Но откуда…

— Мне сообщили об этом офицеры штаба! Это конфиденциально, — в отчаянии выпалил Дмитрий. — Может быть, уже этой ночью!

Карлендер немного помолчал. Потом сказал медленно и веско:

— Я доложу об этом. Но на этот эфир тебе уже не попасть. Пару часов назад провёл пресс-конференцию министр обороны Фроз. Он признал, что в Литве сложилась очень тяжёлая обстановка и в последние пару суток русским удалось разбить несколько наших частей. Потери исчисляются сотнями, а в Пентагоне хотели это скрыть… Словом, сейчас не до военных действий. Вот начнётся штурм, тогда я попытаюсь выбить тебе внеочередной эфир. А лучше, если ты раскопаешь что-нибудь эдакое. Ну да не мне тебя учить. Бай.

Дмитрий опустил трубку от уха и вручил её Джо.

— Как ты уже понял, мы в пролёте… Сворачивай аппаратуру. Разбуди этого польского придурка, пусть поможет. А я попробую узнать ещё хоть что-нибудь. Если у меня не получится — все наши планы рухнули.

14 мая 2015 года, 2.00 по московскому времени. Россия, Подмосковье

Министр обороны Российской Федерации Добрынин слушал доклад начальника Генерального штаба молча и лишь барабанил пальцами по столу. Семёнов обрисовал неутешительную картину.