Горячая весна 2015-го

— Согласен, в обороне нам противопоставить почти нечего. Но измотать противника, нанести ему потери, заставить отвлекать массу средств на преследование групп наших бойцов, действующих партизанскими методами, то есть «размягчить» противника, как говорит Владимир Алексеевич, вполне нам по силам. По опыту действий на Кавказе и Ближнем Востоке известно, что противостояние партизанам требует численного превосходства и массы времени. Собственно, время здесь является самым ценным ресурсом. Каждый час, на который американцы застрянут под Каунасом, может оказаться решающим.

— Уверены ли вы в успехе этой операции? — спросил президент. — Кстати, у неё есть название?

— Название есть, — кивнул Полевой. — Правда, её границы несколько шире и высадка под Каунасом является только одним из её элементов. Мы назвали её «Маргелов» [17]. — Он напрягся, готовясь пояснять, но президент в ответ только кивнул головой. Кто такой Маргелов, он знал. — Что касается уверенности в успехе, то гарантий здесь быть не может. Но сейчас мы усиленно тренируем войска, в том числе и по требованиям, которые налагает данный вариант применения. Всё-таки партизанские действия — это не совсем наш профиль. Кроме того, следует многократно усилить противотанковые возможности войск. Ещё Ливан показал, что лучшее оружие партизана — ПТРК. Если обстановка позволит, то в конце марта — начале апреля мы планируем полномасштабное учение с практической отработкой всех элементов операции «Маргелов».

— Кстати, что это за другие элементы? — поинтересовался президент.

— Это действия десантно-штурмовых частей, из состава как ВДВ, так и сухопутных войск, в форме вертолётных десантов с территории Белоруссии в южную Литву, — пояснил начальник Генштаба. — Их задача та же самая — затруднить передвижение коалиционных войск, сорвать график развёртывания, нанести им потери.

— Может быть, лучше этим и ограничиться? — снова спросил министр обороны. — Высадка парашютного десанта представляется мне крайне рискованным мероприятием, чреватым огромными потерями. А «размягчение» американцев поручим авиации. Раз уж в зоне своей ПВО она может действовать без риска.

— Примерно это мы и планировали первоначально, — сказал командующий ВВС. — Но надо учитывать, что контроль над воздушным пространством с помощью средств ПВО приводит… к их расходу. Из-за высоких потерь. Завоевать превосходство в воздухе силами наземных средств ПВО невозможно. Это значит, что мы не сможем поддерживать этот режим дольше нескольких часов. За это время мы успеем нанести не больше одного удара, причём в момент, когда противник ещё не вышел из зоны прикрытия своей наземной ПВО и, следовательно, малоуязвим. К тому же военное командование коалиции ожидает от нас активных действий именно в этот момент и, скорее всего, готовится противодействовать.

— Фронтовая авиация — это мощное огневое средство и наш главный козырь, — поддержал его Семёнов. — Но применить его мы, скорее всего, сможем только один раз. Мы рассчитываем придержать основные её силы до момента соприкосновения с противником бригад 6-й и 20-й армий. Это ключевой момент планируемой кампании, когда нам понадобятся все резервы. — Начальник Генштаба немного помолчал. — Вплоть до тактических ядерных средств.

— Владимир Алексеевич, — поморщился президент, — мы это с вами уже обсуждали… Политическая цена такого шага слишком, я подчёркиваю, слишком высока! Впрочем, против приведения этих сил в готовность я не возражаю. Однако надеюсь, что до этого не дойдёт.

1 марта 2015 года. Россия, Новгородская область

С юго-запада дул пронизывающий ледяной ветер. Пейзаж не баловал разнообразием. Ровное заснеженное поле слегка опускалось к юго-востоку, где километрах в семи начиналась ледяная гладь озера Ильмень. С севера и запада на границе зрения жёсткой щёткой чернел лес. Машина, остановившаяся на просёлке среди этого белого безмолвия, была стандартным кунгом на базе «Урала» с чёрными военными номерами, но пятеро людей, выбравшихся из его тёплых недр и теперь расхаживающих по полю, были в гражданском.

— Ну что, товарищи офицеры, нравится? — спросил один из них, одетый в щегольскую жёлтую дублёнку.

Полковник Кузнецов разгрёб ботинком снег и попинал носком мёрзлую землю.

— В Отечественную штурмовики, может, и садились, но у нас-то машины потяжелее будут… Не увязнем?

— Не увязнете! — заверил его тот, что в дублёнке. — У нас конструкции листовые, быстросборные. Как только снег сойдёт — сделаем вам тут такую полосу, что любо-дорого. В штабе армии давно всё просчитано.

— Ну-ну…

До того как возглавить войсковые испытания первых русских истребителей пятого поколения, подполковник Кузнецов служил в штабе 6-й армии ВВС и ПВО и довольно скептически относился к её уровню.