Горячая весна 2015-го

Рабочий день командующего стабилизационным контингентом коалиции в Польше генерала Джонсона обычно начинался с просмотра новостей. Он смотрел только американские каналы, отдавая преимущество либеральному CNN, изредка переключаясь на более консервативный «Фокс ньюс». Приглашённые им на совещание терпеливо ждали конца выпуска. Стереотип о том, что журналисты могут выдавать более полную и оперативную информацию, чем та, которая доступна разведчикам и военным, был важной составляющей мифа об американской демократии.

Обадия Джонсон, в отличие от большинства своих коллег, относился к представителям СМИ довольно терпимо. Репортёры, так же как и он сам, всего лишь делали свою работу. Они, конечно, были назойливы, не умели держать язык за зубами, когда нужно. Путались под ногами и готовы были раздуть скандал из-за малейшей оплошности. Но иногда могли быть поистине незаменимы.

Журналист на экране, кратко упомянув о том, что группировка войск коалиции в Польше является невиданной в свободном мире после «Бури в пустыне», перешёл к критике режима президента Рогова, который подвергает страданиям население Калининградской области благодаря своим безудержным амбициям, из-за которых демократические государства «Балтийского измерения» вынуждены держать анклав в блокаде.

— Пользуясь гуманитарным воздушным коридором, оставленным силами коалиции для доставки продовольственных и медицинских грузов страдающему населению, президент Рогов перебрасывает туда новые сотни военнослужащих. Вот вчерашние кадры одного из подконтрольных Кремлю телеканалов, которые показывают прибытие воинских частей в аэропорт Калининграда.

Картинка сменилась. Из чрева огромного авиалайнера один за другим спускались на аэродромный бетон русские солдаты. Потом мелькнула импровизированная трибуна на фоне футуристического здания аэропорта с четырьмя оранжевыми башнями. Несколько офицеров в фуражках застыли на ней, приложив руку к виску, а мимо трибуны печатало шаг вновь прибывшее воинство.

Генерал Джонсон внимательно вглядывался в непроницаемые лица русских. Информация о параде, которому русские, а затем и иностранные журналисты по неизвестным причинам уделили столько внимания, была во вчерашней сводке, но увидеть это своими глазами было интересно.

— Их же совсем немного, — удивился он.

— Около трёхсот пятидесяти человек, — подсказал полковник Салливан, офицер РУМО, отвечавший за разведку коалиционной группировки, — с лёгким оружием. Призывники из части под Петербургом.

— Зачем? — спросил Джонсон. — У них что, людей не хватает?

Полковник пожал плечами.

— Неизвестно. Может быть, для поддержания порядка в тылу. В результате блокады отношения между Москвой и населением анклава должны обостриться, возможно, русское командование не может полагаться на местных.

— Дмитрий Голдберг, Джо Флетчер, специально для CNN, — закончил между тем журналист.

Генерал убрал звук и повернулся к полковнику.

— Начнём, пожалуй. Что там у нас сегодня?

Полковник уже выкладывал на стол несколько прозрачных папок с бумагами.

— Тут персональные данные на военных руководителей России и Белоруссии. В обоих государствах Верховными главнокомандующими являются президенты, но это чисто номинальные должности. Русские и белорусы ещё много лет назад заявили о создании Союзного государства. Опыт не очень успешный, но только не в военной области. Тут у них всё неплохо организовано. Поскольку министр обороны у русских тоже гражданский, оперативное руководство войсками будет осуществлять начальник Генерального штаба, генерал армии Владимир Семёнов. Вот он.

— Что о нём известно? — спросил Джонсон, разглядывая фотографию русского. — Какие-нибудь характерные особенности?

Ничего особенного на фотографии не было: круглое, в оспинах лицо, жёсткий взгляд и нос картошкой.

— Пятьдесят восемь лет, русский, родился в Центральной Азии, — начал перечислять полковник, — воевал в Чечне. Во время первой кампании там был ранен. Во второй некоторое время был начальником группировки русских войск. Был сторонником жёстких действий, так называемых «zachistok», обвинялся международными организациями в военных преступлениях…

— Это важно, — отметил Джонсон, — ребята из «четвёртой группы» знают?

Он имел в виду 4-ю группу сил психологических операций, отвечавшую за пропагандистскую войну.

— Разумеется, — кивнул полковник. — Вот важная деталь: когда с повстанцами в Чечне было в основном покончено, Семёнов и ещё несколько генералов покинули военную службу, перейдя на гражданские должности. Видимо, в Кремле побаивались их популярности в народе. Сам Семёнов несколько лет возглавлял одну из областей, но потом вернулся в армию и продолжил карьеру.

— Жестокий военный, не ладящий с политическим руководством, — словно пробуя слова на вкус, протянул Джонсон. — Есть данные, что у него возникнут сложности со своим президентом?