Горячая земля

Дружинин в тяжелом раздумье смотрел на Анохина. Действительно, он помнил этого человека еще со студенческих времен. Тогда Анохин блистал своими способностями. Дружинин думал, что ему до Анохина далеко. Да и здесь, на острове, Анохин был дельным инженером, придумывал интересные вещи, умел разбираться в трудных вещах. Дружинин слышал, как он пел под гитару на вечере в управлении — хорошо пел, с душой…

А теперь его словно подменили. Дружинин представил себе чувство холодного, липкого страха, овладевшего инженером. Это хуже любой болезни.

Ему стало жаль Анохина. Быть может, он придет в себя на поверхности и опять станет человеком.

— Хорошо, попробую вам поверить, — сказал Дружинин. — С завтрашнего дня вводится новый порядок работы. Завтра можете передать все дела инженеру Климовой и с понедельника переходите в лабораторию.

Смена закончилась. В защитном зале собрались рабочие, только что поднявшиеся из забоя, и те, которым предстояло туда опуститься.

В зал вошли Медведев, Ключников, Вера Петрова, Люся, Левченко. Они знали, что Дружинин будет сегодня говорить с шахтерами.

Большая часть собравшихся расположилась в комнате отдыха. Шахтеры сели в кресла, улеглись на кушетках.

Некоторые остались на скамьях в главном помещении зала, другие, по обыкновению, направились в буфет и собрались компаниями за столиками.

За одним из столиков уселись Ключников, Вера Петрова, Щупак и похожий на боксера-тяжеловеса мрачный молодой бурильщик Федя Стрешнев.

Бурый камень, добытый в стене около телефона, не давал Вере покоя. Отнести его в лабораторию она еще не собралась и не знала, что это такое.

Быть может, Ключников знает, что это за камень? Но к главному инженеру Вере обращаться не хотелось.

Вера и Ключников по-прежнему ссорились. Оба чувствовали симпатию друг к другу, но стеснялись высказать ее прямо и открыто. Кому-то надо было сделать первый шаг, чтобы объясниться начистоту, но каждый ждал, что это сделает другой.

Вере все же хотелось похвастаться своим камешком. Она не утерпела, вынула его из кармана и положила перед собой на стол.

— Видали такую штуку, товарищи? Смотрите, как он светится! — сказала она, прикрывая камень ладонями. — По-моему, это какая-то особенная радиоактивная руда.

— Да, совершенно особенная. Давайте ее сюда! — сказал Ключников и быстро выхватил у Веры камень, сверкнувший синим светом.

— Что это значит, Вадим Михайлович?.. — возмутилась Вера, но Ключников посмотрел на нее так, что она тут же осеклась, поняв, что, быть может, такую руду действительно опасно держать в руках.

— То, что у вас ожоги получатся, буйная головушка! После объясню.

— Да, неизвестная радиоактивная руда, — подтвердил Щупак. — Мы пересекали этот пласт несколько раз. Когда понадобится, я ее сколько угодно натаскаю, — он заговорщицки посмотрел на Веру.

— Я тоже видел этот пласт, — мрачно вставил молодой бурильщик, притопывая ногами. — Но мне он ни к чему, мне плясать хочется. Всегда в шахте плясать хочется. Говорят, это особая болезнь нашей шахты.

— Не такая уж страшная. На поверхности быстро проходит, — успокоительно заметил Ключников, пряча образец руды в металлическую коробочку.

— Чем же страшная? — пренебрежительно засмеялся Щупак. — У меня от нее только аппетит лучше. Мне нигде так интересно не было, как здесь. Кончим шахту, скучать по ней буду, честное слово…

Дружинин, Левченко и Медведев продолжали разговор на командном пункте. Дружинин был задумчив. Медведев подошел к нему и положил ему руку на плечо.

— Не сомневайся, Алексей Алексеевич, ты совершенно прав! По-моему, тоже лучше сразу сказать всю правду и предоставить каждому право выбора. Пусть каждый почувствует, что держит свою судьбу в руках. Ты этим мало кого напугаешь.

— Я тоже придерживаюсь такого мнения, — присоединился к парторгу Левченко.

— Пора, — сказал Медведев и нажал кнопку звонка.

Звонок, созывавший всех в главное помещение зала, помешал Щупаку закончить высказывание своих соображений по поводу глубинной болезни.

— Скорей, скорей, Дружинин будет говорить, — заторопился Федя Стрешнев.

Дружинин вышел вслед за Медведевым из командного пункта и окинул взглядом зал. Усталые, бледные люди сидели и лежали на скамьях, стульях и креслах.

Некоторые смеялись, жестикулировали о чем-то с интересом говорили.

Увидев Дружинина, рабочие поднялись и приветствовали его сдержанными возгласами. Дружинин знал каждого из них, и каждый из них знал Дружинина.

Дружинину было больно смотреть на них: этим людям приходилось дорого платить за то благо, которое сулила человечеству шахта-котел. Они слишком тяжело работали. Но в таком деле это неизбежно. Если дело окажется еще вдвое, втрое труднее, его все равно нужно продолжать, отступать не приходится…

Дружинин подавил чувство боли, выступил вперед и поднял руку. Ключников пододвинул скамейку. Дружинин поднялся на нее.

— Внимание, товарищи. Сейчас мы предоставим слово начальнику строительства Дружинину, — громко сказал Медведев.

Рабочие подошли ближе, чтобы лучше слышать начальника строительства.