Горячая зола

Она ощущала тепло даже сейчас, вспоминая, какие чудеса творили с ней его губы, язык и руки. Мэгги сделала глубокий вдох, вспомнив ощущение прикосновения его мужской плоти, и как он приводил ее в восторг, вознося на небеса.

– Она уже насытилась твоим сладким теплым молоком? – спросил Соколиный Охотник, войдя в вигвам подобно солнечному лучу, внезапно появившемуся из-за туч. Орел доверчиво сидел у него на руке, вцепившись в нее коготками.

Всего лишь несколько мгновений назад она мысленно заново переживала самые чувственные моменты их отношений, поэтому едва слышала, что он говорил. Мэгги покраснела, подняв глаза на Соколиного Охотника.

Соколиный Охотник посмотрел на нее понимающе, догадываясь о причине ее смущения. Он тихо засмеялся, встал на колени и положил маленького орла в его коробочку, затем подошел к Мэгги и посмотрел на малышку.

– Ты не знала, что она уже спит? – сказал он низко наклонившись, чтобы забрать девочку от груди Мэгги. – Твои мысли были не о кормлении ребенка. Ты думала о своем мужчине.

– Да, о моем мужчине, – сказала Мэгги, вставая с подстилки из меха. Она спустила платье с плеч, затем через бедра и уронила на пол, легонько оттолкнув его ногой в сторону.

Она последовала за Соколиным Охотником к колыбельке и стояла за ним, пока он укладывал Небесные Глаза на одеяла. Увидев, что Небесные Глаза спокойно спит на своем месте, Мэгги обвила руками Соколиного Охотника и прижалась к нему. Ее грудь соблазнительно касалась его спины, а одна рука соскользнула вниз мимо пояса бридж к его мужской плоти.

Она услышала стон удовольствия Соколиного Охотника и почувствовала, как под ее пальцами его член увеличивается, пульсируя, будто жил самостоятельной жизнью под ладонью ее руки.

Когда он достиг своей полной величины, она начала двигать по нему пальцами.

Соколиный Охотник закрыл глаза, ощущая, как ее пальцы питают его систему – подобно тому, как ребенок берет силы из груди матери. Он получил все, что мог, затем отвел ее руку.

Убрав ее руку с бридж и взяв за запястье, он развернулся к Мэгги лицом и сжал ее в своих объятиях, страстно приникнув к ее губам, лаская рукой ее ягодицы и еще ближе прижимая ее к себе. Затем он начал об нее тереться, чтобы она могла почувствовать его твердость.

Трение разогрело все ее нутро и ее охватило дикое желание. Она подняла ногу и завела ее ему за спину, чтобы ощутить его самой сердцевиной своей женской плоти, где все ее чувства пришли в движение от желания ласк и любви.

Без стыда она начала тереться о выпуклость в его бриджах. Однако этого было недостаточно. Она хотела ощущать разогретую плоть его члена. Она хотела раскрыться для него, чтобы он еще раз вошел в нее. Она ослабла от желания, и страсть захлестывала ее подобно волнам на песчаном пляже.

Отступив от Соколиного Охотника, Мэгги соблазнительно ему улыбнулась и протянула руки к поясу его бридж. Через мгновение он предстал перед ней обнаженным. Его медная кожа отражала неяркий свет последних тлеющих красных угольков угасающего огня.

Она пробежалась по нему взглядом, вновь любуясь его мускулами, глянцем кожи, черной как ночь тайной его глаз и губами, так и созданными, казалось, для поцелуев.

С бьющимся сердцем Мэгги пошла к постели, легла на нее и поманила его к себе протянутыми навстречу руками.

Он пошел к ней и сразу же в нее вошел быстро и глубоко требовательными и жесткими движениями.

Мэгги обхватила его ногами. Его руки легли ей на грудь, ладонями ощущая твердость ее сосков.

Губы их встретились в поцелуе. Они целовались долго и жадно, ощущая движение языка и дыхание друг друга.

Затем к удивлению Мэгги, Соколиный Охотник встал с нее, повернул ее на живот, взял за талию и заставил ее встать на колени. Кровь кипела в его венах, почти одурманивая его. Соколиный Охотник переместился и стал сзади Мэгги. Дрожащими пальцами он сжал ее ягодицы, пытаясь войти в нее из этого положения.

Удивление Мэгги исчезло в экстазе, который она испытала с новой силой.

Когда он начал входить в нее все глубже и быстрее, она закрыла глаза и почувствовала, что уплывает куда-то далеко, как в летаргическом сне. Затем он снова повернул ее на спину.

Мэгги начала извиваться и издавать стоны, а он жадно целовал и ласкал языком ее тело, начиная от груди, а затем двигаясь все ниже через живот. Когда он нашел трепещущий центр желания, то воздавал ему должное до тех пор, пока она не застонала в изнеможении – это означало, что она снова готова к его любви.

Он вошел в нее глубоко и, целуя и обнимая, начал ритмично двигаться. Вновь они вместе познали сказочное блаженство. Затем какое-то время тихо лежали рядом, тяжело дыша.

– Мне действительно надо идти, – сказал Соколиный Охотник, нарушая тишину.

Тело Мэгги все еще было разбужено страстью. Она закрыла глаза, не желая слышать о том, что он должен уйти.

– Ты меня слышишь, моя женщина? – сказал Соколиный Охотник, повернувшись к ней и обхватив ее лицо своими ладонями. Легким касанием он поцеловал ее губы, затем грудь. – Я действительно должен сейчас тебя покинуть.