Горячее сердце, холодный расчет

— Ну, что ж, я уже с нетерпением жду его приезда. И если только все будет так, как вы говорите, то ему головы не сносить! Но если вы меня обманываете и он не заикнется о деньгах, то вы пожалеете о своей клевете. Не забывайте, у меня есть номер вашего факса. Да, впрочем, и без всякого номера в случае обмана я сумею найти вас и наказать, хотя бы за то, что вы исподтишка подсматривали за мной!

И эта невероятная женщина прервала их диалог. Надо отдать должное ее выдержке! Получила неопровержимые доказательства блудливости любовника — и осталась, как скала, непоколебимой.

— Ну, как ты думаешь, — начала Ритка, когда Жак положил трубку, — она клюнула?

— Поставь себя на ее место. Посреди ночи ей звонит любовник и требует свидания в ее доме, тут же перезванивает неизвестный доброжелатель и заявляет, что она жертва интриг своего любовника, а в доказательство пересылает ей фотографии, уличающие Малевича в связи с другими женщинами. Я послал и те фото, на которых она его одевает в магазине. Так что сомнений в подлинности снимков у нее не должно возникнуть. К тому же я предупредил ее, что Малевич начнет просить у нее денег — а он начнет, — и она убедится, что стала обычной дойной коровой для мошенника. Извини, дорогая!

— Можешь не извиняться, я давно примирилась с мыслью, что попалась в банальную ловушку. Сейчас речь не обо мне. Ты — гений! Я горжусь твоим умом и сообразительностью, — искренне похвалила его Ритка.

Нет ничего приятнее для мужчины, чем признание его высокого интеллекта. Жак расплылся в довольной улыбке и благодарно чмокнул ее в нос.

— Но что нам дальше делать? — спросила она.

— Ждать. Звонить ему не будем, пусть пылкий прием у итальянской любовницы станет ему уроком. Я направил к ее дому ребят, и, как только он покинет особняк синьоры Петруччио, нам доложат.

— Тогда кофе, — решила Ритка, — иначе у меня голова идет кругом от этой ночи.

— Марго, я понял, что ты не хочешь ни о чем говорить, — посадив ее к себе на колени, сказал Жак. — Но я хочу, чтобы ты знала: ты — самая особенная женщина в моей жизни! У меня никогда не было и никогда не будет никого похожего. И то, что случилось между нами, — это не просто так.

«А как?» — хотелось спросить Ритке, но она промолчала. У мужика потребность облечь все в красивую форму, некоторым это необходимо. А она, Марго, уже справилась со своим порывом. Он — всего лишь первый в ее пятерке!

— Почему ты молчишь? — осторожно поинтересовался Жак.

— Слушаю. Ты говоришь очень приятные вещи.

— Ты не веришь мне? — обиделся он. — Так вот, чтоб ты знала, у меня есть подружка, и я ей ни с кем не изменял. Но, когда я увидел тебя, то понял, что ты должна быть моей, иначе я не прощу себе до конца жизни, что упустил свое счастье.

Ритка посмотрела ему в лицо и с удивлением поняла, что он верит своим словам. До чего же странный народ эти мужчины! Хотя бы на секунду задумался о том, что он говорит. Имея постоянную подругу, он западает на какую-то иностранку, притаскивает ее к себе на ночь, а утром называет это — «не упустил свое счастье!».

— Правда, — переспросила Ритка, — ты так считаешь?

— Да! — выдохнул он.

— А ведь это действительно так, — задумчиво сказала она, — я действительно чувствовала себя счастливой. Жак, это ты сделал меня счастливой, и я безумно рада, что мы с тобой встретились!

Он расцвел лучистой улыбкой, а на нее напало безудержное веселье. И потом хорошее настроение не покидало ее весь этот длинный, бесконечно длинный день.

Глава 16 НАСТОЯЩЕЕ. ПАРИЖ

Они мчались по полусонному Парижу, решив, что им следует самим следить за ходом операции. В открытые окна врывался теплый весенний ветерок, бодривший после бессонной ночи.

— Хочешь, расскажу анекдот про Париж? — спросила Ритка.

— Хочу, — улыбнулся Жак.

— Вот такое же утро в Париже. И дворник в сонном дворике медленно подметает метлой дорожки, — она изобразила медленные и вялые движения дворника, — «жух — перерыв — жух-жух». Тут из одного окна высовывается всклокоченная мадам и кричит: «Месье, вы сбиваете с ритма весь Париж, имейте совесть!» — «Пардон, мадам!» — кричит дворник в ответ и ускоряет движения метлой: «Жух-жух-жух-жух!»

Жак заразительно засмеялся, ему понравился анекдот. А Ритка любовалась им и размышляла: он не так нарочито красив, как Сэм, но в нем нет ни капельки фальши, он естествен во всем, он не играет, а живет. И насколько же в нем больше жизни, чем в Поле, закованном в латы неких правил, обязанностей, устоев и обычаев, словно средневековый рыцарь в доспехи! Нет, ей было не стыдно за свое поведение перед Полем. Какого черта, она живет только раз! И пусть Жак станет вскоре ее воспоминанием, испарившись из ее жизни, но это будет одно из самых ярких, самых живых воспоминаний, которые будут согревать ее душу до самой старости.

— Мы приехали, вон наши ребята! — сказал Жак, набирая номер телефона. — Алло? Он там? Давно? Понятно.

— Ну что? — разглядывая особняк в сером свете раннего утра, спросила Ритка.

— Мы прибыли к самому началу представления. Он у нее где-то с четверть часа.