Горячее солнце, холодный песок

– Полезем.

Солдат немного выдвинул из укрытия дверь, которой он прикрывался, – чтобы хоть на несколько минут удержать на этом предмете внимание снайпера.

Сам он подполз к раненому товарищу и вытащил у него из-за пояса наградной револьвер его деда, воевавшего в Великую Отечественную. Другим оружием Солдат воспользоваться не мог, но товарищ держал этот револьвер в хорошем боевом состоянии и всегда носил его с собой как талисман.

Солдат отполз от укрытия и стал подниматься по склону вверх. Рядом с ним лез парень в военной форме. Склон был почти отвесный, с узкими, острыми скалистыми уступами. У Солдата кружилась голова, несколько раз он почти сорвался, но парень поддерживал его на отвесной стене, давая возможность уцепиться за выступ. Рана Солдата открылась и болела, кровотечение усиливалось с каждым шагом, с каждым перемещением руки. Солдат этого уже не чувствовал. Он думал только о сверкающей точке. И когда он увидел ее прямо перед собой – он выстрелил. Больше она не сверкала.

Дальше он почти ничего не помнил, как он спустился вниз – тоже, иногда ему казалось, что тот парень опустил его на своих плечах. Но это невозможно. Потом, когда он выздоравливал в госпитале, обрывками стали возвращаться воспоминания.

В госпитале он впервые задался вопросом – откуда взялся тот парень? Высокий, широкоплечий, красивый парень со странными, очень взрослыми глазами на юном красивом лице, в военной форме, род войск, к которым он принадлежал, Солдат определить так и не смог.

Он дождался вместе с ним подмогу, а потом… Куда он потом пропал? Солдат очень жалел, что не смог его поблагодарить за помощь. Он попросил командование, чтобы ему помогли отыскать того парня, но ему сказали, что с ним никого не было – только четыре раненых друга.

Это было очень странно. Он ясно помнил эти удивительные, большие и мудрые глаза на юном лице и непонятную, но явно военную форму.

Когда президент вручал Солдату Звезду Героя, он сказал много теплых слов о нем, его друзьях и всех тех, кто с честью выполнял свою боевую работу. После праздничного банкета Солдат вышел прогуляться – он испытывал столько чувств, что ему было необходимо побыть в тишине одному.

Солдат стоял на набережной, с наслаждением вдыхал свежий летний воздух – город был очень красив в свете огней. Рядом с Солдатом послышался легкий шорох. Он обернулся – тот парень стоял рядом с ним и улыбался.

– Ты молодец, – сказал он Солдату глубоким приятным голосом.

– Ты тоже. Спасибо тебе, – ответил ему Солдат.

– Ты позвал, и я пришел. Если что – я рядом. Всегда.

Солдат пришел в себя от легкого жжения под парадным мундиром. Он все так же стоял на набережной. Один. Неужели у него от перенапряжения начались галлюцинации? И что там жжется?

Он полез под гимнастерку и нащупал образок – он нагрелся и жег ему кожу. Солдат удивился и вытащил образок наружу. Он держал его на ладони и рассматривал словно в первый раз – с образка на него смотрели знакомые, удивительно взрослые глаза, сияющие на юном лице.

Олигарх

Кто она такая? По большому счету – никто.

Почему в его жизни все происходит именно так? Он стоял у окна, с тоской смотрел, как облетевший тополь с каждым порывом ветра терял последние листья, как ветер гонит их прочь по слякотной земле.

Ему всегда становилось тоскливо в это время года – поздняя осень действовала на него угнетающе. Он не хотел оставаться в городе в это унылое, грязное, серое время – он тяжело вздохнул. Как хорошо сейчас где-нибудь на Барбадосе…

В конце концов, он ведь тоже человек, у него могут быть свои слабости, фобии, мании. Ну плохо ему поздней осенью в городе, под низким серым небом, в мелкий нескончаемо моросящий холодный дождь! Ему не нравится мрачное карканье ворон, грязные брызги, летящие из-под колес проезжающих мимо машин и пачкающие его начищенный «Майбах».

Ему категорически не нравилась поздняя осень в этом городе, она его угнетала. Он вздохнул, отвернулся от окна и сел за стол – очередная сделка ожидала его внимания. Новые поставщики предлагали ему бриллианты по смехотворной цене, но выдвигали одно-единственное условие, которое делало эту сделку почти невозможной.

Он сам презирал себя за это «почти», но тем не менее его отлаженный мозг профессионального дельца просчитывал все возможные варианты.

Почему бы и не попробовать? Что в этом такого? Он может хотя бы спросить… или нет?

Он вздохнул и откинулся в своем удобном кожаном кресле, выполненном на заказ специально под его параметры. На людях, с партнерами, коллегами, на официальных приемах он всегда был подтянутым, собранным, «закованным» в сшитые за границей на заказ костюмы, крахмальные сорочки, дорогие аксессуары – и ему нравилась такая «броня». Но постоянно он не мог в ней находиться, ему требовалось хотя бы несколько минут полной расслабленности, одиночества, немножечко отрешенного от действительности сна. Кресло давало ему такую возможность, его специальная конструкция и нежнейшей выделки кожа давали отдых его телу, даря расслабление мышцам и отдых душе. Только не на этот раз.