Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел

— Понимаете, ваша жена выбрала у нас часы Картье, жемчужное ожерелье и серебряную брошь тонкой работы. Она оставила небольшой залог. К несчастью, выбранные предметы оказались в числе похищенного, так что теперь она не сможет их получить.

Услышав это, инспектор на мгновение лишился дара речи.

— Залог был невелик, всего десять тысяч франков, — сказал Максимилиан. — Разумеется, я полностью возмещу вам эту сумму.

— Не утруждайте себя, — ответил инспектор с тяжёлым вздохом. Нет худа без добра: хотя бы в этот раз не придётся платить за новые цацки. Вкусы его жены были весьма обременительны.

Гаэтану хотелось выгнать ювелира прочь, но он сдержался.

— Ладно, друг мой, — спокойно сказал инспектор. — Расскажите мне всё, что имеет отношение к этому делу.

— Недавно по рекомендации моего хорошего знакомого Рене я взял на работу некоего весьма привлекательного молодого человека, приехавшего из Лиона. Я только начал вводить его в курс дела, когда через пару дней мне вдруг позвонил старый друг и предложил вместе пообедать в русском ресторане «Тургенев». Я, конечно, ответил согласием.

Ресторан находится всего в паре кварталов от моего магазина, поэтому я решил пойти пешком. Где-то на полпути я нагнал женщину, которая вела на поводке маленького пуделя. Собака оказалась крайне назойлива, всё время путалась у меня под ногами и рычала. К счастью, дама в конце концов оттащила от меня своего пуделя.

«Мадам, — сказал я ей довольно строго, — буду рад никогда не видеть вас в своём магазине».

«Каком магазине?» — спросила она.

«Драгоценности Максимилиана».

«Никогда про такой не слыхала».

«В этом ваше упущение, мадам».

Тут пудель снова полез ко мне, и я быстро ушёл.

Ювелир прямо-таки кипел от возмущения.

— Никогда не слыхала про «Драгоценности Максимилиана»! Не парижанка, определённо. В общем, я пошёл дальше и возле ресторана «Тургенев» встретил своего друга Рене. Когда мы вошли в ресторан, метрдотель поприветствовал нас по-французски затем проводил к столу. Надо сказать, у него был очень сильный русский акцент. Народу в этот час было немного; какой-то скрипач пиликал на расстроенной скрипке прямо у столика русской пары. Официант налил нам вина. Мне очень хотелось попробовать его. Не знаю, откуда оно было. Может, из Армении? Или из Грузии? Я отпил один глоток и едва не поперхнулся. Вино было густое, как суп. Но я всё же улыбнулся и кое-как поел. Кстати, еда там была вся пережарена…

Тут Максимилиан взглянул на инспектора, сообразив, что история слишком затянулась. Инспектор молча посмотрел в ответ.

— Не ходите в этот ресторан, господин инспектор. Никогда. Пообещайте мне это.

— Да, конечно, — раздражённо ответил Гаэтан. — Затем, я полагаю, вы вернулись в свой магазин? — спросил он, возвращая разговор к теме ограбления.

— Да. И на обратном пути я увидел великолепную машину — английский «Ягуар».

Инспектор в отчаянии закатил глаза. Сколько ещё будет продолжаться этот унылый рассказ?

— «Ягуар» остановился у обочины возле булочной, и наружу вышел француз. «А, — сказал он на чистейшем французском, — по-моему, это та самая булочная, которую я искал». Признаться, я был крайне удивлён. Я ожидал, что человек, облачённый в костюм, сшитый на Сэвил Роу, окажется англичанином. Поэтому я не удержался от вопроса:

«Мсье, это вы владеете этим "Ягуаром"?»

«Определённо. Чем и горжусь».

«Мсье, я хочу сказать со всем уважением, что вам следовало бы иметь французскую машину. А иначе какой вы француз?»

«Я предпочитаю английские автомобили. Они лучше французских».

«Мсье, во время войны я был членом Сопротивления. И я рисковал своей жизнью не для того, чтобы вы разъезжали на английских автомобилях».

«Да чёрт с вами. Я приехал купить французского хлеба», — с этими словами он быстро прошёл мимо меня и скрылся в булочной. Такой неблагодарный молодой человек, господин инспектор. Куда катится Франция?

— Не имею ни малейшего представления, — процедил инспектор, надеясь, что Клод наконец доберётся до сути. — Расскажите мне в точности, что всё-таки произошло.