Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел

— Я всё помню. Это случилось во вторник, десятого июня, в первой половине дня. Я как раз закончил оформлять витрину в окне и заметил чёрный «Делаж», который ехал по улице очень медленно. Автомобиль остановился прямо напротив магазина. Открылась дверца, и из «Делажа» вышел мужчина. Судя по его костюму и манере держаться, мне показалось, что это был немец. Он обошёл автомобиль и распахнул пассажирскую дверцу. Оттуда выбралась высокая элегантная блондинка. Очень красивая. Шофёр — я так думаю, что это был шофёр, — открыл для дамы дверь магазина. Она вошла чинной походкой, на ней было чёрное платье без рукавов, чёрный берет и длинные чёрные перчатки. Её губы были накрашены ярко-красной помадой. А в правой руке она держала модную сумочку от Эльзы Скиапарелли. Дама шагала так грациозно и сама была такая элегантная, что я сразу понял: она принадлежит к знатному сословию.

— Вы крайне наблюдательны, — заметила Гитта.

— Я хочу стать настоящим конносье, специалистом в своём деле, — объяснил Фабьен. — Вот почему я тружусь в этом магазине. Разумеется, мне ещё многое предстоит узнать о профессии ювелира…

— Вернёмся к прекрасной даме, — сказала Фрида.

— Она неторопливо переходила от витрины к витрине, рассматривая украшения, пока не остановилась прямо передо мной. Тогда она указала на жемчужное ожерелье, часы Картье, изысканную серебряную брошь и ещё несколько украшений. Я ей их подал. Она внимательно изучила каждый предмет, даже попросила у меня специальную ювелирную лупу. Лупы под рукой не оказалось, и я отошёл на пару мгновений, чтобы её принести. Думаю, как раз в этот момент та женщина и подменила драгоценности на подделки. Она со всем тщанием рассмотрела каждую вещь через лупу, затем вернула их мне, прибавив: «Я заеду за ними через пару дней». А потом она вышла на улицу, села в «Делаж» и сразу же уехала.

— И это всё? — спросила Фрида.

— Да, — ответил Фабьен. — Мне больше сказать нечего.

— И что ты обо всём этом думаешь? — поинтересовалась Гитта, когда они вышли из магазина Максимилиана.

— «Делаж» — редкая марка, ей нужен специальный уход, — сказала Фрида. — Надо поспрашивать в автомастерских, где ремонтируют «Делажи», «Бугатти» и прочие дорогие раритеты…

Вывеска гласила: «Автомастерская Лаззари». Когда Фрида и Гитта заглянули внутрь, то увидели «Делайе» довоенного выпуска, «Бугатти» и «Бальбо». Парочку встретил рослый смуглый брюнет, одетый в синий комбинезон, и с едва заметным итальянским акцентом сказал:

— Здравствуйте, девушки. Я Антонио Лаззари. Чем могу вам услужить?

По его нарочитой манере становилось ясно, что он не просто автомеханик, а хозяин мастерской. И он очень этим горд.

— Мы из полиции, — сказала Гита, и они обе предъявили свои жетоны.

— Угнанных машин вы тут не найдёте, — резко бросил Антонио.

— Мы не об этом хотели спросить.

— Тогда о чём же?

— Кто-нибудь пригонял сюда на ремонт чёрный «Делаж»?

— Я давно «Делажей» не видел. А кто владелец? Может, он просто приходил что-то спросить.

— По показаниям свидетеля, три дня назад на «Делаже» разъезжала блондинка в чёрном платье без рукавов, чёрном берете и длинных чёрных перчатках, — сказала Фрида. — Губы у неё были накрашены ярко-красной помадой, и она носила при себе сумочку от Эльзы Скиапарелли.

Антонио от души захохотал.

— Что в этом смешного? — спросила Гитта.

— Дорогая моя, у меня такое впечатление, что эту женщину просто выдумали. На улице жаркое лето. Мой соотечественник Фаусто Коппи только что выиграл Тур де Франс. Женщины ходят по улицам в летних платьях, а красотка, которую вы описали, как будто собралась в кабаре. А что до Эльзы Скиапарелли — она, между прочим, из Рима, моего родного города. И ваша Коко Шанель ей в подмётки не годится! — Он провозгласил это таким напыщенным тоном, как будто хотел сказать: «Может быть, Италия и проиграла в войне, но она сохранила своё величие». — Несмотря на то что мне нравится Франция, я также горжусь своей страной.

Гитта только пожала плечами.

— Я могу помочь чем-то ещё? — спросил Антонио.

— Этого достаточно, пожалуй, — сказала Фрида. Повернувшись к Гитте, она спросила:

— Ты подумала о том же, о чём и я?

Та кивнула.

— Да.

— Антонио, можно воспользоваться вашим телефоном?

— Конечно, — сказал итальянец. — Прошу сюда, в мой офис.

Офисом служила тесная каморка, где едва помещался письменный стол. Телефон стоял на столе; Гитта набрала номер ювелирного магазина.

— Клод Максимилиан, — послышался в трубке манерный голос ювелира. — Слушаю вас.

— Это Гитта. Я хотела бы спросить вас кое о чём.

— Я к вашим услугам.

— Простите, если мои вопросы покажутся вам глупыми или наивными. Я плохо разбираюсь в ювелирном деле и не владею нужной терминологией.

— Разумеется.

— Вспомните те драгоценности, которые были украдены. Они были стандартными? Я вот что хочу сказать: то жемчужное ожерелье, к примеру… Можно ли купить в магазине бижутерии похожее украшение?