Горячие дозы (сборник)

– Объясни, почему ему доверили управлять «першингом–2»? Он из тех, кто готов нажать кнопку, верно? Иначе почему?

– Я плохо разбираюсь в политике, – сказала девушка.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть, – сказал Юниор. Он поднял серебряный кофейник и налил себе вторую чашку кофе.

– Наслаждаетесь завтраком? – спросил, очнувшись от сна, Феликс.

Юниор смог только кивнуть, так как рот его был полон горячего кофе.

– Это замечательно. Но чем бы ты ни занимался, тебе не избежать полета.

– Какого полета?

– На СР–412 из Лос–Анджелесского аэропорта, – сказал Феликс. – Надо быстро собраться, чтобы попасть на место за пару часов.

– Но куда я полечу, скажи, ради Христа?

– Хочу, чтобы ты посетил мой дом, – ухмыльнулся Феликс.

– Зачем?

– Снимешь покрывала с мебели. Откроешь окна и впустишь свежего воздуха. Зальешь воду в бассейн. Заполнишь холодильник запасами еды и выпивки, поставишь пару ведер мороженого в морозильник. – Он снова улыбнулся. – Да ты и сам знаешь, что делать. Ты же занимался этим не раз.

– Два часа! – воскликнул Юниор. – Но я никак не смогу за это время сделать все, что ты перечислил.

– Когда закончишь приводить дом в порядок, вызови Мэнни Каца. Встретив его, скажи, что он получит конверт.

– Какой конверт?

– Он под твоей тарелкой. – Феликс печально покачал головой. – Что с тобой? У тебя астигматизм?

– Со зрением у меня все в порядке, – ответил Юниор, мрачно взглянув на тарелку остывающей пищи.

Миша поняла, что Юниор обижен. Она игриво погрозила Феликсу пальцем. И чтобы ободрить Юниора, сжала его руку и предложила кусочек свежей рыбы.

– Грубый маленький ублюдок, – сказал Феликс, когда Юниор вышел из комнаты.

…Юниор получил место у окна, единственное оставшееся в кассе место. Обычно салон первого класса был пуст, но на этот раз почему–то был заполнен молодыми людьми в тройках и смеющимися женщинами, одетыми в белые блузы и бледно–голубые плиссированные юбки. Юниор остановил проходившую мимо стюардессу, спросив, что происходит. Ближайший к нему пассажир оказался знаменитым телевизионным евангелистом, а кроме него – певцы, писатели, танцоры и другие популярные личности.

– Когда откроется бар, – спросил Юниор, – смогу я получить двойной «Чивас» со льдом?

– Несомненно, – ответила стюардесса.

– Как долго вы намерены оставаться в салоне?

– Не долго, – ответила стюардесса и устало улыбнулась. – Предпочитаете подушку или журналы?

– Ни то, ни другое, – ответил Юниор. – Хочу выпить.

Настроение у него было далеко не жизнерадостное. Женщина в простой белой блузке и бледно–голубой юбке сидела в кресле рядом с Юниором. Не дождавшись красного сигнала, она пристегнула ремень безопасности. Юниор выглянул в окно. В стекле отразилась улыбающаяся соседка по креслу. Приглядевшись, он увидел стоявший на соседней взлетной полосе «Боинг» – 747 японской авиакомпании. Юниор сосчитал отверстия форсунок с тем же ощущением страха и ужаса, которые он пережил однажды, пересчитывая отверстия в потолке кабинета зубного врача, к которому попал впервые.

Закончив один раз считать отверстия, он пересчитал их снова, чтобы быть уверенным, что не ошибся. Женщина все еще наблюдала за ним, улыбаясь. Он ощущал запах ее духов и чувствовал тепло, исходившее от нее.

– Я никогда прежде не летала, – сказала она. – Это мой первый полет.

– О, неужели? – ответил Юниор. – Как интересно!

– Немного волнуюсь, – сказала женщина. – Но кто бы не волновался на моем месте?

Юниор посмотрел на нее взглядом, которым смотрел на удава в зоопарке в Сан–Диего.

– Вы верите в Бога? – вдруг спросила женщина.

– Если хотите, я покажу вам, во что я верю, – сказал Юниор. Он открыл крокодиловый бумажник и, взмахнув перед лицом платиновой кредитной карточкой, сказал: – Удобная штука!

– В деньгах – все истоки зла, – строго сказала женщина. Говорила она скучно, монотонно, словно читала молитву.

– Чепуха! – сказал Юниор. – Блеск монет решает все проблемы!

Полчаса спустя они взлетели. К тому времени, когда самолет достиг предельной высоты, Юниор выпил три двойных порции виски. На маленьком экране, вмонтированном в спинку переднего кресла, шел кинофильм с Чарльзом Бронсоном. Юниор вызвал стюардессу с зелеными глазами и ярко–красными ногтями и, крепко держа ее за руку, заказал еще две унции скотча и пару наушников. Стюардесса кивнула, энергично пытаясь высвободить свою руку.

Юниор удобнее устроился на сиденье. Позади него проповедница тихо читала Библию. Волна гнева и негодования накатывалась на него каждый раз, когда она переворачивала страницу. Но не это было главным. Раса, вероисповедание и цвет кожи – для него ничего не значили. Свобода во всем – вот главное! И пусть сливки поднимаются наверх! Он выпил еще немного скотча и вытер подбородок тыльной стороной ладони. Глаза Бронсона на экране сузились, а через минуту его изображение на экране с большими хромированными автоматами в каждой руке затуманилось.

Юниор заморгал, пытаясь сосредоточиться. Звуки выстрелов все еще раздавались в его затуманенной голове, о чем–то кричала в фильме девушка.