Горячие головы

При этом большинство водителей останавливалось, некоторые зачем-то подходили к выбоине, словно думая обнаружить в ней разные детали, посыпавшиеся из легковушки. Они смотрели на яму, как на своего злейшего врага, и говорили при этом много разных слов. Если бы хоть десятая их часть обрела материальное воплощение, с людьми, укладывавшими асфальт, и их родственниками произошли бы удивительные метаморфозы. Во-первых, исчезли бы все дорожники, зато несколько увеличилась бы численность собак и крупного рогатого скота, особенно козлов. Кроме того, появились бы развратные девицы с навыками строительных рабочих. Во-вторых, над матерями дорожников постоянно совершались бы насильственные половые акты. В-третьих, остальные их родственники постоянно болели бы и мерли как мухи.

Те же, кто беспечно мчался дальше, скорее всего, управляли казенным автотранспортом.

У дружков хватало времени, чтобы оценить потенциальную жертву. Уже в момент аварии они бросали взгляд на автомобиль. Старенькие отечественные машины и дорогие иномарки оставляли их равнодушными. В такой ситуации они предпочитали золотую середину. Затем шла оценка самого водителя, его одежды и физической формы. Женщин дружки исключали сразу. Они более наблюдательны и скандальны. Мужик из разных соображений может не обратиться в милицию, баба сделает это обязательно. Поэтому глупо заморачиваться, если дама зависла у выбоины с поломанной тачкой, надо тихо исчезнуть и отправляться дальше. Благо ямы и колдобины на наших дорогах встречаются с завидным постоянством.

Конечно, случались и осечки. Однажды среднего роста мужичок, мгновенно среагировавший на подозрительный шорох, встретил троицу с кулаками. Дружков сбила с панталыку его комплекция. Они поперли рогом и нарвались на серию хорошо поставленных ударов. Сяву, возглавлявшего атаку, он вырубил конкретно с первого удара. Двое остальных навалились вместе, но это лишь отсрочило развязку. Мужик придал законченности их испитым физиономиям и основательно промассировал внутренние органы. Хорошо еще, что он не стал вызывать милицию, посчитав жестокий урок достаточным наказанием.

Но к осечкам дружки были внутренне готовы и продолжили свою бурную деятельность. Вот и на этот раз, выбрав подходящее местечко, они залегли в кусты, наблюдая за прикрытой соломой выбоиной. Был вторник, но вчера страна отмечала какой-то очередной праздник, и машины колесили гораздо реже обычного. Народ похмелялся, не торопясь садиться за руль. За двадцать минут проехало всего четыре легковушки, причем в трех за рулем были женщины, аккуратно объехавшие лежавшую на их пути солому.

Троица, не отличавшаяся долготерпением, затосковала. Наконец один из них сунул руку в карман и вытащил засаленные карты. Играли в обычного дурака на щелбаны. Ставить деньги вроде как не имело смысла, ведь у них была общая касса. Хотя каждый покупал себе еду и изредка секонд-хендовские шмотки, главной расходной статьей являлась выпивка, всегда делившаяся поровну. Если бы кто-то из них предложил играть на долю спиртного, ему бы набили физиономию. Нельзя посягать на святое! Они же не алкаши какие-нибудь, норовящие в одиночку упиться до поросячьего визга, а друзья, проводящие свободное время за бутылочкой вина. Ну да, квасят они ежедневно, но исключительно из-за излишков этого самого свободного времени.

Раздали карты. Первые две партии выиграл Сява, а проигравшим оба раза стал один из его приятелей. В третьей партии они поменялись ролями, и дружок, демонстративно потерев свой раскрасневшийся лоб, занес руку для ответного удара.

— Ща как вдарю — мозги через задницу вылезут, — мстительно пообещал он.

И тут раздался характерный, чуть приглушенный звук. Увлекшись игрой, дружки прозевали приближение легковушки. Они, словно три огромные ящерицы, поползли к дороге и осторожно выглянули из кустов. Увиденная картина наполнила их души радостью. Метрах в десяти от колдобины стоял подержанный «форд-мондео». Из легковушки выбрался мужчина в годах, маленького роста, с заметным брюшком — явно из прослойки творческой интеллигенции. Он не стал ходить к выбоине, поняв бессмысленность этой затеи, а присел на корточки, силясь разобраться, что же так смачно хрустнуло в недрах его железного коня. За этой затеей мужчину застигли друзья-разбойнички. Они сумели тихо подкрасться и напали сзади. Мужчина успел только в последний момент повернуть голову, на которую Сява обрушил толстый резиновый шланг, мало уступавший по эффективности милицейской дубинке. «Ах, как кружится голова, как голова кружится!» — мог бы пропеть мужчина, поскольку был актером музыкального театра. К сожалению, в этот момент ему было не до пения. Хотя он оставался в сознании, окружающий мир для него потерял четкие очертания, все стало расплывчатым, даже размазанным, и двоилось.