Горячие головы

Оставшись один, Зудов сунул под язык таблетку валидола. Сучий потрох этот американец! А тот, кто за ним стоит, — крайне опасный человек, манипулирующий Бушуевым, словно марионеткой. Потому что сам иностранный гость не мог так точно подгадать момент для своего визита. Только вчера президент выступил с докладом, в котором возмущенно говорил о качестве дорог и ценовом беспределе в дорожном строительстве. Естественно, тут же пошла реакция. Зудова с утра донимали звонками из самых высоких кабинетов. Выясняли, готов ли он к проверке, инициированной Кремлем? А Семен Михайлович сам не знал, готов он или нет. С юридической точки зрения все документы оформлены безукоризненно, но ведь существует здравый смысл. Он подскажет любому мало-мальски знакомому с дорожным строительством человеку, что не может километр шоссе в условиях обычной равнинной местности стоить шестьдесят миллионов долларов! И если государство или мэрия столько заплатили, то девять десятых этой суммы бессовестно разворовали.

А тут еще этот русский американец. Как он, чертово отродье, подгадал с визитом! Ему теперь и карты в руки. Если он пойдет в то место, о котором намекнул, его тут же под белы ручки доставят к президенту. Вот, мол, вы, господин президент, только изложили вашу позицию, а мы уже раздобыли человечка, готового действовать в соответствии с вашими указаниями, то есть строить дешевые и качественные дороги. А заодно бумагами американца хлоп Зудова по башке, чтобы покатился он далеко вниз со своего важного кресла. Такой расклад Семена Михайловича категорически не устраивал.

«Хорошо, что американец дал мне неделю на размышление. Что-нибудь придумаем», — успокоил он сам себя.

Однако в рабочем кабинете ломать голову над личными проблемами оказалось делом совершенно невозможным. Выступление президента навело шороху. Телефон чиновника звонил каждые пять минут, посетители тоже наведывались с завидным постоянством.

«Нет, здесь я только зря протираю штаны», — решил Зудов и, сославшись на внезапное недомогание, отправился домой.

Пару лет тому назад чиновник вместе с молодой женой въехал в просторную трехкомнатную квартиру, полученную от государства. Хорошо, когда знаешь лазейки в законодательстве и способен ими воспользоваться. Старую «двушку» Зудов оставил бывшей жене с сыном.

Семен Михайлович любил молодую жену, исполнял любые ее прихоти и постепенно становился настоящим подкаблучником. Если между ними возникали разногласия, супруге достаточно было закатить истерику, после чего вопрос решался в ее пользу. Жена Зудова сидела дома, хотя ее нельзя было назвать домохозяйкой в полном смысле этого слова. Да, она иногда готовила, порой убирала и стирала, но основной груз хлопот взваливала на себя приходящая дважды в неделю домработница. Вот и сейчас молодая жена смотрела по телевизору очередную мыльную оперу и на появление мужа отреагировала довольно сдержанно:

— Ты уже пришел? Что-то сегодня рано.

Зудова это более чем устраивало. Он направился в кабинет и уселся за письменный стол. Семен Михайлович любил свой письменный стол и всегда садился за него с удовольствием. Удобное рабочее кресло без кручений-верчений, хорошие ручки, качественная работа, ничего лишнего. Еще он любил стол за то, что тот являлся неприкосновенной собственностью хозяина, даже пыль с него Зудов вытирал собственноручно. Когда он заявил единоличные права на стол, разразился настоящий скандал. Не потому, что жена жить без стола не могла (по большому счету, он был ей до лампочки), а из-за опасного прецедента. Сегодня муж запрещает ей подходить к столу, завтра лишит машины, а там рукой подать до семейной мужской тирании. Но Зудов остался непреклонен, заявив, что, если она притронется к столу, он врежет в дверь замок и будет запирать кабинет на ключ, который повесит у себя на шее вместо креста. И жена смирилась. Она сообразила, что лучше табу на стол, чем замок в двери, который вызовет у частых гостей дома обидную усмешку. Мол, только с виду ты, голубушка, хозяйка дома, а на самом деле Семен Михайлович держит тебя в ежовых рукавицах. Да, Зудов любил свой стол, поскольку даже у подкаблучника должна быть личная собственность. У него был стол. Сидя за ним, Семен Михайлович ощущал себя человеком самостоятельным, его плечи расправлялись, сам собой втягивался живот, и даже в глазах появлялось осмысленное выражение.

Зудов достал из папки лист бумаги, взял обычную шариковую ручку и склонился над столом. Так ему было легче думать. Однако на этот раз мыслительный процесс закончился пшиком. Как ни прокручивал чиновник ситуацию, всякий раз возникала неизвестная величина — реакция на выступление президента. При таком раскладе попытка избавиться от Бушуева с помощью еще вчера безотказных бюрократических ухищрений вызывала большие сомнения.

«Да что я, ё-мое, строю из себя девочку! Каждый из них поимел гораздо больше моего, и у них есть способы решения вопроса. Пусть они им и занимаются», — мысленно бросил в сердцах чиновник.