Горячие головы

Певца и его автомобиль торопливо ошмонали. Нашли шесть тысяч рублей, хороший набор инструментов и вещички, имевшие некоторую ценность. Истоптав в крошево мобильный телефон, пропойцы скрылись. Довольный Сява, держа в руках кожаный бумажник, вполне мог повторить за автослесарем: «Пока у нас такие дороги, я могу быть спокоен за свое будущее».

Глава 23

Бушуев шел на отложенную встречу. В фирменном пакете он нес бутылку «Johnnie Walker» емкостью 0,7 литра. И между прочим, крепостью 43 градуса. Убойная сила содержимого пакета Дмитрия несколько смущала, хотя он понимал, что здесь, в России, спиртное является универсальным пропуском, неким ритуальным предметом, благодаря которому происходят главные священнодействия. Журналист и без выпивки мог снабдить информацией друга Подберезского, но совместное распитие поможет им установить более доверительные отношения, и Бушуев узнает много такого, без чего его шансы на победу в схватке с чиновником будут ничтожно малы.

Увидев всемирно известный шотландский напиток, журналист довольно улыбнулся:

— Ты знаешь толк в выпивке.

Он быстренько накрыл стол. Красная икра, окорок, дорогой сыр свидетельствовали о том, что виртуоз пера не обеднел бы, купи он сам спиртное, но такова традиция. Они выпили первую рюмку, и журналист тут же налил снова.

— С такими темпами я скоро забуду, зачем сюда пришел, — ужаснулся Бушуев.

К счастью, после третьей журналист достал сигарету и откинулся на спинку кресла.

— Я нарыл информацию, скинул ее вот сюда, — он протянул Дмитрию диск. — Ты же говорил, что у тебя есть ноутбук. Изучишь ее. Если возникнут вопросы, позвонишь. У тебя есть хорошие шансы. Главное — не стесняйся; текст, который я выделил крупным шрифтом, используй на всю катушку. И еще. Постарайся немедленно встретиться с этим… как его…

— Зудовым, — подсказал Бушуев.

— Вот именно. Если можно, договорись на четверг. Тогда возьмешь его тепленьким. Да, если сумеешь, намекни, что в будущем, если вас пустят на столичный рынок, твой хозяин его отблагодарит. Но сейчас ему лучше исполнить свои прямые служебные обязанности без расчета на вознаграждение.

— Боюсь, мне будет трудно втолковать своему боссу, что он должен выделить отдельную статью расходов на взятки.

— А ты переведи ему парочку наших экономических газет. Тогда и растолковывать ничего не придется.

— Действительно. Как же я об этом не подумал!

— Ладно, давай еще по маленькой, — журналист разлил виски. — Ты учти одну вещь. В четверг Зудов будет приперт к стенке и наобещает тебе с три короба. Не верь ни единому его слову. Для наших чиновников врать так же нормально, как отправлять естественную надобность. По возможности каждое его обещание должно быть подтверждено официальной бумагой. Я понимаю, как это сложно, но хотя бы пару бумажек ты должен от него получить. Тогда ваше дело сдвинется с мертвой точки.

Дмитрий запомнил эти напутствия только благодаря множеству уловок, позволивших ему выпить вдвое меньше газетчика. Но все равно на следующее утро он чувствовал себя довольно скверно. Холодный душ и крепко заваренный настоящий кофе более-менее привели его в чувство. Он позвонил Зудову и сказал, что у него появились новые соображения насчет экспертной оценки представленных документов. Этот ход ему тоже подсказал журналист.

— Твоя фраза будет расценена однозначно. У нас так часто говорят, намекая на взятку, — объяснил журналист. — Зудов решит, что ты нашел людей, разбирающихся в хитросплетениях нашей бюрократии. Конечно, он и не подумает дать ход вашему проекту, зато деньги возьмет с удовольствием, сволочь!

Договорившись о встрече, Дмитрий начал старательно приводить в порядок номер. Хорошенько его проветрил, расставил по местам свои вещи. И раз десять ходил в ванную чистить зубы. Поскольку сегодня у него была намечена другая, куда более приятная встреча. Так ему казалось. Но то ли в состоянии легкого похмелья, то ли оттого, что Лена вдруг рассказала ему о своем незадавшемся браке, Бушуев во время последней встречи вдруг разоткровенничался: