Горячие головы

— Рада слышать. Понравилась вам Сивашова?

Рублев еще раз мысленно чертыхнулся. Рыболовам хорошо знакомо понятие «зацеп», когда крючок цепляется за водоросли или лежащую на дне корягу. Если до места зацепа невозможно добраться, дело чаще всего заканчивается потерей оснастки. Да и если все проходит благополучно, теряется темп рыбалки и порой надо менять место, так как поднятый шум пугает рыбу. У Бориса тоже наклевывался зацеп — языками. Он попытался отделаться общими фразами:

— Нормальные книжки. В больном состоянии читать можно.

Соседка посмотрела на Бориса, как на человека, потерянного для общества:

— Почему же только в больном? Я, как только выходит новая Симочкина книжка, сразу бегу в магазин. У меня уже есть два томика с ее автографами. А вы читали ее последний шедевр «Проктолог для Дюймовочки»?

— Это по мотивам сказок Андерсена? — наивно поинтересовался Комбат, представив, как здоровенный, плохо выбритый мужик, вооружившись известным инструментом, подступает к созданию ростом 2,54 сантиметра. — Судьба Дюймовочки в наше время?

— Да нет там ни Андерсена, ни Дюймовочки. Просто название такое.

— А проктолог есть? — не унимался Борис.

Соседка задумалась.

— Нет, проктолога тоже нет, — твердо сказала она.

— А кто же тогда есть? — Рублев постарался интонацией выразить максимум сарказма.

А надо было вообще не спрашивать, поскольку соседка тут же начала излагать сюжет книжки. Борис в это время старался думать о чем-то глубоко личном, поскольку новый шедевр Сивашовой даже в кратком изложении соседки мог снова уложить его на больничную койку. Хорошо, что существует мужская взаимовыручка. В дверях нарисовался сосед.

— Привет, Иваныч!

— Здорово!

— Извини, но вынужден прервать ваш задушевный разговор. Там на плите скоро весь суп выкипит, дети голодными останутся.

Соседка, тяжко вздохнув, скрылась в квартире.

— Она пыталась найти в твоем лице благодарного слушателя? — поинтересовался сосед.

— И не говори.

— Тогда не буду тебя задерживать. А то ей работы на кухне на пять минут. Того и гляди вернется.

Комбат развернулся к лестничному маршу и взглянул на часы. Хотя по большому счету спешить майору в отставке было некуда. Его жизнь после службы разбилась на отрезки: одни — короткие и стремительные, другие — тягучие и размеренные. Сейчас бесконечно долго тянулся отрезок покоя и скуки.

Рублев вышел на улицу, спустился в подземный переход. Там рядом с продавцами всевозможных ненужных товаров он увидел новое лицо — мужчину в потерханной гимнастерке, на которой висели медали. Рядом находилась картонка с художественно выполненным текстом, умолявшим раскошелиться на операцию инвалиду афганской войны. Комбат присмотрелся. Медали были настоящие. И все же участие мужчины в боевых действиях вызывало у Рублева большие сомнения. Заметив повышенный интерес к собственной персоне, «афганец» заметно оживился:

— Подайте бывшему сержанту десантно-штурмового батальона, потерявшему ногу под Кандагаром.

Бориса слегка позабавило такое совпадение, поскольку он сам в Афганистане командовал десантно-штурмовым батальоном. Рублев приблизился к инвалиду:

— Говоришь, под Кандагаром ногу потерял? А до этого где воевал?

— Возле Кабула, — кажется, попрошайка знал только два афганских города.

— В десантно-штурмовом батальоне?

— Да. Год крошил духов, пока не расстался с ногой при артобстреле.

Теперь Комбат был абсолютно уверен, что инвалид лжет. Десантно-штурмовой батальон — мобильная часть, которую регулярно перебрасывают в самые горячие точки боевых действий. Попрошайка оказался глуп и ленив. Он не дал себе труда выучить названия хотя бы десятка афганских населенных пунктов. А еще он мог минутку подумать и сообразить, что лишь тыловик мог за год только однажды сменить место дислокации. Хотя вряд ли тыловику стали бы щедро подавать.

— А в каком именно батальоне ты служил? — вкрадчиво поинтересовался Комбат.

Все же инвалид учуял подвох и попытался выкрутиться из щекотливого положения:

— Извините, но это до сих пор секретная информация. Если бы вы знали, что такое десантно-штурмовой батальон…

— Я, в отличие от тебя, прекрасно это знаю. Сам командовал десантно-штурмовым батальоном, причем именно в Афгане. А вот кто ты такой на самом деле? И откуда у тебя настоящие медали?

И настолько убедителен, требователен был тон Рублева, что инвалид, возможно неожиданно для самого себя, выложил все как на духу.