Горячие головы

На том допрос и закончился. Обошлось без рукоприкладства, которого так опасался Бушуев. Но одиночество с каждой минутой все больнее давило на психику. Дмитрий представил, какой переполох вызовет его исчезновение. Дело в том, что после второго разговора с Зудовым он звонил своему хозяину, рассказывал о замечательных переменах, случившихся за последние дни. Босс остался очень доволен, ведь компанию последний год лихорадило; в охваченной кризисом Америке сворачивались многие работы, в том числе по строительству дорог. А тут открывались перспективы, от которых дух захватывало. Дмитрий обещал держать хозяина в курсе событий. Через несколько дней встревоженный босс начнет поиски исчезнувшего подчиненного. Но почему-то Бушуева это мало волновало. В первую очередь он беспокоился за Лену. Здесь Дмитрий испытывал двойственные чувства. С одной стороны, он хотел, чтобы женщину всерьез обеспокоила судьба пропавшего любовника. С другой — боялся, что слишком активные поиски привлекут к Лене внимание бандитов. А кровавые пятна на стене убедили Бушуева, что его тюремщикам легче легкого убить вставшего на их пути человека.

Так прошло двое суток. Дмитрия никто не беспокоил. Его только кормили и трижды в день выводили в туалет. Остальное время он был предоставлен самому себе, имея время поразмыслить над тем, стоило ли соглашаться на предложение шефа и ехать в страну, где развитие бизнеса определяют бандиты и чиновники. Но однажды дверь распахнулась во внеурочное время, и знакомый голос требовательно сказал:

— Выходи!

Глава 36

Утробно взвыв, бульдозер двинулся в сторону маленькой деревеньки, состоявшей из нескольких десятков домов. Следом направилась остальная техника. Им бы не составило труда разметать хлипкие строения, однако на пути железных машин вырос живой щит из жителей деревни. В цепи стояли мужики и бабы, старики и старухи. В стороне табунилась ребятня. Большинство пацанов вооружилось булыжниками. Когда еще выпадет случай безнаказанно забросать камнями едущую технику?

Но юнцы ждали, поскольку ждали их родители. Ехавший впереди бульдозер остановился в десятке метров от людей. Следом подтянулись другие машины.

— Прочь с дороги — раздавлю! — высунулся из кабины бульдозерист.

— А ху-ху не хо-хо? — поинтересовались у него мужики.

Бульдозерист тронул машину с места. Пугал, дурачок. Тут же в кабину с хрустом врезался камень, за ним еще несколько. По стеклу в разные стороны разбежались трещины. Бульдозерист выскочил из машины:

— Я вам, засранцы, ноги повыдергиваю!

— Не трожь детей, — дорогу озлобившемуся бульдозеристу преградил крепкий молодой мужчина.

На помощь своему из машин повыскакивали остальные водители. Хотя жители деревни превосходили нападавших числом, мужчин в их рядах было заметно меньше.

— Уйдите от греха! — из раздавшейся толпы вышел еще крепкий дедок с двустволкой в руках.

Водители замерли. Ситуация оборачивалась не в их пользу. Если бы камнями швырялись взрослые, их можно было бы призвать к ответу. А с малолеток что возьмешь? Только уши им надрать. Но этого как раз не позволяют их родители. И имеют на это право. Никому не дозволено поднимать руку на детей. Вырисовывался замкнутый круг, из которого водителям не было выхода. Их бригадир достал мобильный телефон. Вскоре к месту событий явился представитель административного округа.

— Граждане! — задушевно обратился чиновник к людям. — Своими действиями вы мешаете выполнению задачи государственной важности. Страна задыхается без хороших дорог, поэтому я призываю к вашей сознательности. Освободите территорию, отправляйтесь в выделенные вам бесплатные квартиры.

— Сам отправляйся! — выкрикнул кто-то из толпы.

Вскоре даже стороннему наблюдателю, окажись он рядом, стала бы ясна причина возникших беспорядков. Жители деревни категорически отказывались покидать свои просторные дома и переселяться в тесные городские квартиры. Чиновника для наглядности отвели в ближайшее строение.

— Тут живем мы с женой и дочь с мужем и двумя сыновьями. А нам дают на всех одну трехкомнатную квартиру, — пояснял хозяин дома, продемонстрировав гостю четыре просторные комнаты.

Чиновник обошел их, зачем-то потрогал нарядные, в цветочек, обои и сообщил:

— Помню, когда-то мы с отцом и матерью жили в однокомнатной.

— Так то было раньше. Ты еще вспомни времена, когда люди жили в пещерах.

— Между прочим, городская трехкомнатная квартира стоит раз в десять больше вашего дома, — попытался чиновник зайти с другой стороны.

— Это верно. Тем более удобства во дворе, — вроде бы согласился деревенский. — Только землицы тут двадцать соток. Между прочим, подмосковной землицы. И стоит она не меньше квартиры.

— Ну вот! — обрадовался чиновник. — По деньгам выходит то на то.

— А ты забудь свою дурацкую привычку все мерить деньгами! Нам простора хочется. Если выселяете людей из четырех комнат, то и дайте им четыре комнаты.