Читаем Горячие точки полностью

Вся рота ломала головы, что такое мог натворить старший сержант Соловьев. Случалось, что в полк прибывали контрактники, скрывавшиеся от долгов или алиментов, но чтоб забирали в наручниках – такое впервые! Пытались расспросить Лешку, но он вырвался и убежал. За оградой автопарка, на пустыре, заставленном старой боевой техникой, он дал волю слезам. Серега, Сере-га! Что же ты наделал! Лешка, конечно же, догадывался, что за долгими отлучками старшего брата стояли какие-то темные дела, но, попав в Таджикистан, он считал, что все осталось в прошлом, и теперь они с братом начинают жить заново. И вот новый мир, только что открывшийся перед ними, рушился, как карточный домик: Сергей арестован, а его, Лешку, как брата преступника, с позором отправят обратно в Челябинск, к тетке. Обессилев от слез и переживаний, он уснул, свернувшись калачиком на башне ржавого танка.

Здесь и нашел его капитан Истомин. Он забрал мальчика к себе в канцелярию, напоил чаем, и до глубокой ночи Лешка рассказывал ему о своем житье-бытье на «гражданке».

Командир разведчиков слушал, а перед глазами стояли события пятилетней давности: густой черный дым, валящий из-под капота изрешеченной пулями «тойоты», и обкуренные лица муджахедов, в полный рост атакующих горстку спецназовцев. Опустел магазин автомата, Андрей лезет за другим, и в этот момент на него кидается здоровенный бородатый детина со штык-ножом. Трудно сказать, чем бы все кончилось, если бы не старший сержант Сергей Соловьев, успевший перехватить «духа»...

Теперь Сергей находился под следствием, а перед Андреем сидел его младший брат, оставшийся один-одинешенек в этом непростом мире. Рассудив, что утро вечера мудренее, ротный уложил Лешку спать, а наутро, переговорив с офицерами и сержантами, отправился в штаб полка. Вечером того же дня он объявил перед строем, что заключает с Алексеем Соловьевым контракт на прохождение службы и зачисляет его на все виды довольствия. Так Лешка стал разведчиком.

4

В ротной канцелярии прохладно, монотонно шумит кондиционер. За письменным столом колдует над кипой путевых листов командир взвода лейтенант Красовский, оставшийся за ротного.

– Разрешите, товарищ лейтенант?

– А, Алексей, заходи, – взводный, радуясь возможности отвлечься от надоевшей работы, откидывается на стуле, – ну что у тебя?

– Да вот, по физике опять, – Лешка протягивает потрепанный учебник для седьмого класса, – задачка.

Красовский – голова, ему Лешкины задачки – что семечки. В столичной спецшколе он был неизменным победителем всех олимпиад, свободно мог поступить в любой самый престижный вуз Москвы. Однако семейные традиции оказались сильнее, и Александр Красовский стал курсантом общевойскового училища, в котором учились в свое время его дед-маршал и отец, командующий одним из военных округов. Окончив училище с золотой медалью, лейтенант Красовский неожиданно для всех выбрал местом службы Таджикистан.

– Что там, вертолет прилетел?

– Ага, «почтовик».

– Ну вот и все, студент. Учи лучше формулы, – лейтенант передает Лешке учебник и листок с решением.

– Дежурный по роте, на выход! – раздается в расположении крик дневального.

– Никак Ковалев вернулся, – взводный прислушивается к голосам за дверью. – Точно, он.

– Здорово, мужики! – в канцелярию входит огромный, похожий на медведя заместитель командира роты старший лейтенант Станислав Ковалев. – Уф, еле допер, – он опускает на пол туго набитую парашютную сумку.

– Привет, отпускник, – Красовский поднимается из-за стола, жмет руку вошедшему. – Как раз к обеду успел, пошли в столовую.

– Какая столовая, у меня тут еды под завязку. Леха, здорово, гвардеец! Крикни дневальному, пусть хлеба принесет, да садись с нами. Вот тут колбаса, сало... Где-то курица была... Держи, Саня, пиво – настоящие «Жигули».

– О, я уже забыл, как оно пахнет. – Красовский раскупоривает бутылку. – Ну, рассказывай, как там в Москве?

– Да ну ее, Москву! Грязь, вонь, бомжи кругом ползают... попрошайки всякие. И тут же сопляки девятнадцатилетние со своими «телками» на «мерсах» разъезжают. Все только и делают, что покупают и перепродают... Позавчера встретил Жукова, помнишь, замполит второго батальона, который в академию поступил? Так он у метро «Сокол» колготками торгует.

– Уволился?

– Нет, в свободное от учебы время. Получку им постоянно задерживают, квартиру за сто пятьдесят «зеленых» снимает, баба ноет: «Купи это, купи то...» Да у них вся академия так живет.

– Да. вот тебе и ордена, и академия.

– Саня, кому они там нужны, наши ордена?! Там главное – бабки! Мне вот тоже работу предлагали. Подходят трое черных, их сейчас в Москве – как грязи, спрашивают: «Камандыр, ты гдэ служишь?» Я на шеврон показываю, мол, Россию защищаю, пока вы тут ананасами торгуете. А они смеются:

«Иди нас охранять, ми тебе втрое больше твой Россия платить будем!»

– Ну и чем кончилось? – предвкушая ответ, оживился Красовский.

– Ну чем? Послал я ребят подальше, они сдуру ножики достали. Ну а потом, как учили.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
50 знаменитых царственных династий
50 знаменитых царственных династий

«Монархия — это тихий океан, а демократия — бурное море…» Так представлял монархическую форму правления французский писатель XVIII века Жозеф Саньяль-Дюбе.Так ли это? Всегда ли монархия может служить для народа гарантией мира, покоя, благополучия и политической стабильности? Ответ на этот вопрос читатель сможет найти на страницах этой книги, которая рассказывает о самых знаменитых в мире династиях, правивших в разные эпохи: от древнейших египетских династий и династий Вавилона, средневековых династий Меровингов, Чингизидов, Сумэраги, Каролингов, Рюриковичей, Плантагенетов до сравнительно молодых — Бонапартов и Бернадотов. Представлены здесь также и ныне правящие династии Великобритании, Испании, Бельгии, Швеции и др.Помимо общей характеристики каждой династии, авторы старались более подробно остановиться на жизни и деятельности наиболее выдающихся ее представителей.

Валентина Марковна Скляренко , Мария Александровна Панкова , Наталья Игоревна Вологжина , Яна Александровна Батий

Биографии и Мемуары / История / Политика / Образование и наука / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное