Горячий британский парень

Мне надо перестать нервничать, пока я читаю меню. В самом верху страницы я вижу традиционный английский чай со сконами и крошечными сэндвичами и пирожными. Моя внутренняя девочка (которая составляет примерно 90 % меня) визжит от восторга, пока я не замечаю цену. Шестьдесят девять фунтов. Я чуть не поперхнулась. Это примерно восемьдесят долларов. Я просматриваю меню на наличие более дешевых вариантов. Может, я обойдусь салатиком?

Уилл поворачивает ко мне свое меню и указывает на английский чай.

– Это место хорошо известно своим чаем. Выглядит неплохо, согласись?

– Ты уверен? Это так дор… То есть я думала, тебе не нравятся британские вещи?

Он смеется слишком громко для спокойной атмосферы ресторана.

– С чего ты взяла? Конечно же, мне нравятся британские вещи. Я же британец.

Я краснею.

– Уверена, ты нравишься себе. Я имела в виду… Не знаю. Тебе не нравится Джейн Остин, туристические достопримечательности и прочее. Я думала, тебе не нравятся традиционные британские вещи.

– Мне не нравятся стереотипы. И я терпеть не могу Джейн Остин, но я был бы безумцем, если бы мне не нравились сконы.

Я еще раз взглядываю в меню, стараясь не обращать внимания на цены.

– Ну, да, это выглядит неплохо.

– Тогда решено. – Он забирает мое меню, широко улыбаясь.

Официантка приносит красиво оформленный трехъярусный поднос, который уставлен крошечными сэндвичами, пирожными и сконами, и все это украшено орхидеями. Я запрещаю Уиллу прикасаться к этой красоте, пока она не будет должным образом запечатлена. Мама убила бы меня, если бы я не скинула ей фотографии.

Как и ожидалось, вкус этой прелести не уступает красоте. Сэндвичи со сливочным сыром и инжиром, ветчиной и бри тают у меня во рту. Пирожные выглядят так, будто созданы звездными кондитерами на шоу «Лучший пекарь Британии». Тут и пирожные с заварным кремом, украшенные красной малиной, и крошечные чашечки нежной апельсиновой панна-котты, идеальные квадраты торта «Эрл Грей», и шоколадный мусс в чашечках из молочного шоколада. Я словно попала в свою подборку «английский чай» на пинтересте.

– Только не подумай, что я неблагодарный, – вдруг начинает Уилл. Я замираю с заварником в руке. Его глаза широко распахнуты, словно он пытается меня в чем-то убедить. – Я имею в виду, за такой образ жизни. Надеюсь, у тебя не создалось впечатление. Я знаю, мне очень повезло. Просто… – Он крепко сжимает чашку. – Постоянно есть какая-то сделка, переговоры, вредный клиент, на которого надо потратить кучу времени, или еще какая-нибудь ужасная проблема, которой ему надо заняться сию же минуту. Так было, сколько я себя помню. Поэтому мама и планировала семейные поездки. Она думала, что так мы сможем провести время вместе, но отец обычно отказывался в последнюю минуту. Теперь она практически перестала звать его. – Уилл заговорил быстрее. – Я уже и не помню, когда последний раз он спрашивал о моих друзьях или чем я интересуюсь в последнее время, чем я занимался на выходных. Не помню, когда мы в последний раз говорили о чем-то, что не касается учебы или работы.

Уилл немного разошелся, и несколько человек оборачиваются на нас. Я ставлю заварочный чайник и наклоняюсь, чтобы взять его за руку.

– Мне жаль, – шепчу я. – Так ты не поговорил с ним о вложениях в ресторан?

– Пытался. Он слушал ровно тридцать секунд, прежде чем заткнуть и сказать, чтобы я перестал «дрочить на бестолковые идеи». Все идеи тупые, если они пришли не в его голову.

Я сжимаю его руку, мое сердце болит от того, сколько горечи выражает его взгляд. Его отношения с отцом лишний раз напоминают, как мне повезло с мамой.

– Он ужасно поступает. Как ты поймешь, что ты хочешь делать со своей жизни, если он не дает тебе свободы попробовать что-нибудь новое?

– Именно. – Он чуть не опрокинул свою чашку, когда в порыве наклонился ближе ко мне. – Как же я рад, что поговорил с тобой. Никто меня не понимает. – Он подносит мою руку к губам и закрывает глаза. Когда он снова открывает их, буря в его взгляде успокаивается. Мне нравится, как мне удалось помочь ему.

Когда мы заканчиваем с чаем, Уилл везет меня в шикарный Берлингтонский пассаж – торговый центр, полный магазинов одежды и ювелирных изделий, слишком дорогой даже для того, чтобы я в нем дышала. Затем мы идем в Грин-парк. Я замечаю на земле большие сосновые шишки и уже готова поднять их, но останавливаю себя. А жаль, из них получились бы идеальные крыши для фейских домиков.

– Ты в школу здесь ходил? – вместо этого спрашиваю я.

– Нет, отец настоял, чтобы я учился в Хэрроу.

– Что это?

Он удивленно смотрит на меня.

– Школа-пансионат для мальчиков.

– Это как? – Я не могу не хихикнуть, когда представляю процессию маленьких мальчиков, одетых в свитеры и галстуки.

Он наклоняет голову.

– Это… что-то вроде другого дома. Мы с Фрэнком там и познакомились. На самом деле, я всех своих друзей там встретил.

– А вы носили форму? Школа напоминала Хогвартс?

– Да, носили форму. Нет, не похожа на Хогвартс.

– Твоя школа была похожа на интернат из «Не отпускай меня»?

Он задумывается.

– Ну, не знаю. Я не очень хорошо помню этот фильм, если честно.