Горячий ключ

Каширский оглядел Рыжкова и Малеева. Рыжков сосредоточенно ковырял носком ботинка землю. Малеев слегка улыбался. И профессору стало понятно, что в отсутствие Шевцова и Таранцева они с удовольствием уступают роль командира Ольге. «Как быстро тяжелые обстоятельства могут превратить хрупкую красивую женщину в свирепую львицу», — подумал он с удивлением и восхищением одновременно и перестал противиться ее уговорам…

Рыжков наконец оторвался от своего занятия и произнес неестественно высоким и дрожащим голосом:

— Что же они не идут? Пришли бы уже поскорее, и дело с концом.

— Тихо, не надо так громко, — зашипел на него Сергей.

— Ладно, — сказал Рыжков шепотом и вскарабкался на камни рядом с ними, — но почему они не нападают на нас? Они уже наверняка освободили охранников, и те доложили, сколько нас всего.

— Ничего подобного, — ответил Сергей, — охранники видели только Шевцова, меня и Таранцева, да однажды Агнесса приносила им поесть. Так что вряд ли они это знают.

— Аркадий Степанович, — сказала Ольга, — я думаю, вам следует вернуться в лагерь. Там у нас еще около десятка бутылок с керосином, к тому же надо собрать консервы и одеяла, думаю, они нам пригодятся, если придется отступать в тайгу.

— Вы, пожалуй, правы, — согласился зоолог, — я пойду туда. А вы, если будете возвращаться, покричите уткой. — Он по-утиному крякнул. — Вот так!

Сергей очень похоже покрякал вслед за ним.

Рыжков пожал им руки и скрылся в тумане.

Ольга повернулась к Сергею:

— Он очень напуган. Старается это скрыть, но все равно заметно. И поэтому в любую минуту он может сломаться.

— Так ты только из-за этого отправила его в убежище? — удивился Сергей.

— Не только, — вздохнула Ольга. — Вдруг Артем или Евгений выйдут к нему каким-то другим путем и обнаружат, что в убежище нас нет. Откуда они тогда узнают, где мы?

Сергей озадаченно хмыкнул, но ничего не сказал.

Некоторое время они молчали, потом Ольга заговорила снова:

— В какой все-таки дурацкой ситуации мы оказались. Дома нас, считай, уже похоронили, на службе вот-вот спишут со всех видов довольствия, мы же, несмотря ни на что, до сих пор живы и вдобавок ко всему собираемся лишить жизни людей, о которых совершенно ничего не знаем, так же как они ничего не знают о нас. Впрочем, это хоть и маленькая, но война. А на войне как на войне: или ты, или тебя… — Она грустно усмехнулась. — Как это глупо, Сергей. Я ведь даже ничего не успела объяснить Артему. Он считает меня красивой, избалованной куклой, капризной и взбалмошной. Я это чувствую, как чувствую, что он немного опасается меня.

— Брось, Оля, не трави душу. — Сергей взял ее за руку. — И не тебя он боится, а себя в первую очередь. Мужикам это свойственно. Я вот остерегался тебя, остерегался и остался в конце концов с носом.

— Тише, — прервала она, коснувшись его плеча.

Сергей насторожился:

— Что такое?

— По-моему, я что-то слышу.

Они легли на камни, изо всех сил напрягая слух и зрение, но слышали только свист ветра в окутанных туманом горах, а видеть совсем ничего не видели, кроме густой светлой пелены, в которой, как в молоке, утонули камни, кусты, дорога и они сами.

Вдруг пальцы Ольги сжали руку Сергея — где-то далеко внизу раздалось клацанье металла, как при переключении рычага передач.

— Артем был прав, — прошептала она. — Эти сволочи едут сюда на грузовике. Надо приготовиться.

— Я побегу к барабану, — быстро проговорил Сергей. — Стой здесь и в нужный момент крикни, и я отпущу его. — Он вскочил и моментально исчез в тумане.

Ольга подбежала к тому месту, где она оставила бутылки с «молотовским коктейлем». Достала зажигалку и стала зажигать фитили. У трех из них отсыревшие тряпки долго не разгорались, но в конце концов на них появились язычки пламени — три маленьких оранжевых шарика. С дороги они были не заметны, но на всякий случай Ольга отнесла их подальше от края горловины.

Машина тем временем продолжала тяжело ползти вверх, мотор ее постоянно чихал и кашлял.

Дважды он глох и слышался вой стартера. Наверняка это был старый, изношенный автомобиль, потому что двигался со скоростью не более двадцати километров в час, но все-таки быстрее, чем двигается человек.

Ольга лежала на скале, нависшей над горловиной, и смотрела на дорогу. Из-за густого тумана она не видела поворота и надеялась, что включенные фары обозначат путь машины. Рев мотора усилился, затем стих, затем заревел еще сильнее — машина вошла в поворот петли серпантина. Когда сквозь туман блеснул свет фар, Ольге показалось, что она слышит рев двух моторов, но не испугалась, а с безразличием подумала: «Все равно, один, два — какая разница!»

Сергей, скорчившись, сидел рядом с барабаном и держал в руке кусок электропровода, с его помощью он должен был вырвать каменный клин. Он смотрел в сторону горловины, но ничего не видел, кроме грязно-серой стены тумана. И мыслей у него в голове было всего две: удастся ли их затея с барабаном и получится ли хоть нанемного задержать бандитов.