Горячий квартирант

Он проворчал что-то невразумительное, что лишь вызвало у меня улыбку. Я чувствовала себя точно так же, слишком утомленной и совершенно удовлетворенной. Мы полночи занимались любовью, и мне не хотелось шевелиться. В первый раз это было быстро и грубо, и я никогда не забуду, как Кэннон шептал мне о своей любви, овладевая мной. Во второй раз это было медленнее и очень осмысленно. Я представления не имела, чем останется этот день для нас, но знала, что нам нужно поговорить о том, что произойдет между нами дальше.

Потянувшись, я заметила, что лежащий у кровати Энчилада все еще спит. Потом голос в моей гостиной окликнул Кэннона по имени, и я вытянулась в струнку на кровати.

Шаги приближались. Кто-то был в моем доме, и он шел по коридору.

Я потянула простыню, чтобы накрыть грудь, когда в дверном проеме появилась Элли.

– Что это такое, черт побери? – завизжала она.

Кэннон резко открыл глаза и сел на кровати рядом со мной, натягивая простыню на бедра, чтобы прикрыться.

Нас буквально застигли на месте преступления. Мы вместе лежали голыми в кровати – ничего хуже быть не могло.

У Элли дрожали руки, когда она поднесла пальцы к губам.

– Нет. – Она затрясла головой так, словно хотела отмахнуться от картинки, нарисованной ее воображением. Она не отрывала от меня взгляда, и в ее широко открытых глазах читалась такая боль, какой я никогда в жизни не видела. Судя по выражению ее лица, она была потрясена и опустошена еще больше, чем после того, как обнаружила, что ее жених обманывал.

– Ты трахаешься с моим братом? – с трудом проговорила она прерывистым голосом.

У меня упало сердце, и я почувствовала тошноту в желудке. У меня никогда и мысли не было вводить в заблуждение свою лучшую подругу, но я была здесь, в постели с ее братом. Я чувствовала себя последней предательницей.

– Эл, дай нам минуту, – сказал Кэннон спустя несколько секунд напряженного молчания. Он говорил бесстрастным голосом, не таким, как прошлой ночью, и мое сердце упало еще ниже.

Элли развернулась и протопала по коридору. Я знала, что у меня всего тридцать секунд на то, чтобы одеться, пока она не начала крушить мебель в гостиной. Видит Бог, я заслуживала каждой капли ее гнева. Может быть, если бы я с самого начала была честна с ней, и призналась в своих чувствах к нему, и попросила бы ее благословения…

Я натянула трусы и залезла в джинсы. Набрасывая через голову свою расстегнутую с прошлой ночи рубашку, я пригладила растрепанные волосы и собрала их в хвост. Кэннон надел джинсы на голое тело.

Не смея встретиться взглядом с Кэнноном, я, затаив дыхание, направилась к выходу из спальни, не готовая столкнуться с Элли лицом к лицу, но не способная прятаться здесь, укрываясь от ее гнетущего молчанья.

– Эй. – Кэннон схватил меня за локоть, останавливая в дверном проеме. – Позволь мне поговорить с ней. Дай ей возможность успокоиться.

Я покачала головой.

– Нет, все правильно. Я сама в это ввязалась, и это я должна отвечать за последствия.

Он кивнул, его лицо помрачнело. Между нами возникло нечто вроде стены, но вместо того, чтобы разобраться, что происходит между нами, я отправилась на поиски Элли.

Она сидела посередине дивана, положив сжатые в кулаки руки на колени. Сначала мне показалось, что она злится, но, когда я взглянула на ее лицо и увидела залитые слезами щеки, я уже не была в этом уверена. Очевидно, ей тоже было очень больно.

– Почему, Пейдж? Я не понимаю.

Сглотнув, я опустилась на диван рядом с ней.

– Мне очень, очень жаль, Элли. Просто так случилось.

Элли вытерла щеки тыльной стороной ладони.

– То есть этой ночью был не первый раз?

Я прокашлялась.

– Нет. Это началось раньше… – Почти сразу же после того, как он переехал сюда, что означало, что мы спали вместе намного дольше, чем мне хотелось признаться Элли.

– Но ты даже не хотела встречаться ни с кем. Я столько раз пыталась уговорить тебя. – Элли снова всхлипнула.

Господи, это было мучительно. Я не могла сказать ей, что влюбилась в ее брата. Не могла признаться в этом даже себе самой, потому что на девяносто девять процентов была уверена в том, что теперь между нами все кончено.

– Мне очень жаль, Элли, – тихо повторила я, до того меня охватил стыд.

Однако она не выбежала из дома, по крайней мере, она была готова выслушать меня. Я полагала, что после более чем двадцати лет дружбы она не собиралась просто так отказываться от меня, как бы она ни злилась, и в этом было что-то успокаивающее.

– Прошу тебя, мы можем поговорить об этом? – спросила я. – Может быть, пойдем выпьем по чашке кофе?

Во всяком случае, это избавило бы нас от неловкости, пока Кэннон наконец не оделся бы и не вышел к нам. Я не думала, что готова посмотреть ему в лицо этим утром. Элли этого не знала, но меня одолевали сомнения после полуночного признания Кэннона в любви.

Резкий дневной свет обнажил правду. Кэннон был пьян. Только такое объяснение имело смысл. Он пережил две трагедии за два дня, впервые потеряв пациента, а потом отчима. Он был вне себя от горя, он был под действием алкоголя.