Горячка

Все, хотя слишком много этого и не было. После катастрофы мы остались с двумя кусками еще пригодной противомоскитной сетки, двумя или тремя смешными тазиками, парой фонарей. Попросту, ни с чем. У нас осталась только одна лодка. Как назло, еще в предыдущий день мы вытащили на берег пирогу с припасами и вторую, на которой Пауло сломал двигатель. Я перевернул ее, чтобы осмотреть дно и, в случае необходимости, заткнуть щели. Теперь от обеих пирог остались только куски. Вот это был самый тяжелый удар.

Монтаню удалось спасти пару томиков поэзии и, что было для нас крайне важным, карты и компасы. Если же не считать этого, то М'Бумба за четыре минуты и сколько-то там секунд М'Бумба уничтожил кровати, стулья, прожектора, снес с лица земли генератор, разбил сундуки и ящики со всех их содержимым, рассыпал и превратил в ничто всю еду, если не считать мешков с солью и одной пачки кофе, переломал лопаты, горшки, все, что находилось поблизости, в том числе — ящик «Шато-Монбрисак» урожая 1976 года.

Нас ожидали тяжкие времена. На берегу реки перед нами, словно куча мусора, лежали все запасы с нашего склада, все наше основное богатство.

— Все получишь! Так ты пойдешь наконец, обезьяна долбаная?!

— Ладно, Пауло! Хватит. Мне нужно подумать. Погоди.

Я положил ему руку на плечо, предупреждая приближающийся приступ бешенства и стрельбу в сукиных детей. Я оттянул Пауло в сторону. Лилипуты запищали. Малышка испуганно глядела на нас.

— Они, злые. Хотеть патроны!

— Нахер! — хамски завопил Пауло. — Черта с два! Хрен я им что-нибудь дам! Мы платим после того, как слон будет убит. Но, насколько мне известно, мы нихера не убили! Так что, могут патроны сунуть себе в…

— Ладно, Пауло, успокойся. Я сам займусь этим.

Через пару минут к нам подошел сын, трясущийся, и пошел прямо на Пауло. Я тут же удержал его тысячью успокоительных жестов и похлопываний по спине и плечам.

— Пошли, Малышка. Мне нужно с ним поговорить.

Я усадил лилипута подальше и долго объяснял, глядя прямо в глаза, спокойным и полным превосходства тоном:

— М'Бумба — это ничто. Мы — сила против М'Бумбы. Мы — духи, мстящие М'Бумбе. Ты идешь с нами, потому что ты великий охотник…

И так далее, и тому подобное.

Тот отрицательно покачал головой и сказал, что М'Бумба уйти — вернуться, и что тут ничего сделать нельзя, после чего он начал нервничать. Тогда я показал ему свои ладони и тонкий белый шрам посредине.

— Я — М'Бумба. Он и он — тоже М'Бумба. С нами М'Бумба ничего не сделать.

Тот задумался, что было добрым знаком. Я позволил ему хорошенько подумать, после чего развернул перед ним перспективу богатой жизни.

— Когда М'Бумба убитый, дам тебе — после возвращения в Факторию — пять ружей, двадцать коробок патронов. Все!

Тот глянул исподлобья на Малышку и что-то защебетал.

— Он говорить, ты дать ему пирогу с мотором.

Дело было выиграно — жажда наживы преодолела проклятие.

— Договорились, пирога с мотором твоя.

Он пошел к отцу. Они выкурили трубку, «полетали», переговорили, и — в конце концов — согласились.

Это место мы покинули тем же вечером. Малышка занялась Татаве. Его останки были размещены высоко — на сваях — чтобы пожиратели падали не добрались до них, и поближе к реке, чтобы люди куджу сразу бы заметили их, когда прибудут на зов там-тама.

Мы собрали наш мусор и все оставшееся погрузили на единственную нашу пирогу. В принципе, если не считать пары мелочей, у нас было только оружие и патроны. М'Бумба пропустил ящик с динамитными шашками. Видно, сам дьявол защищал его. Если бы слон наступил ногой на него, взрыв оторвал бы ее, и тогда все наши хлопоты бы кончились.

Динамит, хороший запас патронов, три ружья: мы могли отправляться в джунгли.

* * *

Экспедиция направлялась в верховья реки Сангха. М'Бумба исчез, но мы этим не слишком беспокоились. Мы знали, что идем правильно. Вперед мы продвигались небольшими отрезками, прерываемыми краткими вылазками вглубь суши, если позволяла растительность.

Пирога плыла медленно, залитая странным, зеленым светом. В течение всех этих дней, совершенно не осознавая этого, мы постепенно вошли в нереальный мир, окружавший нас теперь со всех сторон.

Речное русло сузилось. Падавший на нас нереальный свет проникал сквозь гигантский растительный свод, похожий на неф сказочного собора. Деревья с длинными и тонкими стволами вырастали до высоты тридцати метров, где находили свет, и там они расстилали бесчисленные ветви, перепутанные, покрытые нарослями светлых папоротников и растительных паразитов, образуя зеленую барочную архитектуру, усеянную странными, скрюченными узлами.

Под этим куполом росли массы манговых и хлебных деревьев с их огромными оранжевыми плодами, а также множество видов пальм в полном расцвете, переплетенных лианами, обсыпанных величественными цветами — белыми и совершенно не от мира сего — которые зацветали только утром, а также крупными плодами, окрашенными в самые призывные цвета.