Горянка

Читатель, с тобой я согласен:
Покинув османовский двор
Пора бы вернуться нам к Асе,
Продолжить о ней разговор.

Ты прав. Да что делать с Супою, —

Нейдет из моей головы.
То, вижу, шагает тропою
С тяжелой охапкой травы.

То чистит опять у порога

Осману она сапоги.
Спит мало. Работает Много.
Темны под глазами круги.

Тверды на ладонях мозоли,

И под вечер ноет спина.
Приходится в доме и в поле
Трудиться Супе дотемна.

Она — не чета дармоеду.

Ей отдана кухня в удел,
Но в рот попадает к обеду
Лишь то, что Осман не доел.

Не вынесет сора наружу,

Хоть муж изобьет — все равно,
Ее уважение к мужу
В покорности заключено.

Жена у Нафи захворала.

Сам воду принес он в обед.
Супа, засмеявшись, сказала:
«Подмочит свой авторитет!»

Слова эти слышать мне больно.

Бог мой, до чего же глупа
Лихую судьбу добровольно
Избравшая в жизни Супа!

Пускай не о ней эта повесть,

Но должен, о женщина гор,
Я прямо, как требует совесть,
Сказать тебе нынче в укор:

Разумно от пороха спички

Подальше держать, а душой
Быть глупо по старой привычке
В сторонке от жизни большой.

Идешь по камням ты, хоть рядом

Дорога открыта для всех.
Ждешь, хворая, знахарку на дом,
Хоть доктора вызвать не грех.

Не сядешь с мужчинами вместе

К столу ты.
                 «Садись, не робей!»
Как мужу не бить тебя, если
Сама говоришь ему: «Бей!»

Сама виновата, коль ныне

Считаешь, прабабкам под стать,
Что ты недостойна мужчине
«Салам!», повстречавшись, сказать.

По темным углам перед светом

Не прячься ослепшей совой.
Мужчин уважай, но при этом
Их ниже не будь головой!

Растет моя дочка.

                           До свадьбы
Немало воды утечет.
Но все же сегодня сказать бы
Хотелось мне, глядя вперед:

Коль буду, насупившись тучей,

Я вроде Али виноват,
Пусть из дому дочь моя лучше
Уйдет, как ушла Асият!

* * *