Горящая тень

На палубе Гилас заметил молодого человека с бритой головой и подведенными черными глазами. Тот что-то кричал гребцам. Гилас узнал Усеррефа, раба-египтянина. Хотел было окликнуть его, но тут в мальчика кто-то врезался, да так, что Гилас упал на ящик.

Ящик взвыл. Да это же Разбойница! Клетка перевернута, маленькая львица едва жива от испуга, но цела и невредима. Вороны притащили ее на берег, а потом бросили.

– Я здесь, – успокаивающе произнес Гилас.

Поставил клетку ровно и просунул пальцы между прутьями. Перепуганная малышка замяукала и потянулась к мальчику, пытаясь облизать его руку.

– Это я, теперь с тобой ничего плохого не случится, я тебя выпущу.

Гилас уже достал нож, собираясь разрезать прутья, но тут задумался. Если освободить Разбойницу сейчас, только он ее и видел: умчится во весь опор. Больше Гилас ее не поймает. Так и будет бродить одна по острову, пока Талакрея не взлетит на воздух.

Гилас с тревогой покосился на кефтийский корабль, потом снова повернулся к Разбойнице. Сердце сжалось. Маленькая львица никогда не поймет его поступка. Решит, что Гилас, как и Вороны, обрекает ее на жизнь в неволе. Но тут уж ничего не поделаешь: иначе ее не спасти.

– Усерреф! – позвал Гилас, заходя в воду.

В руках он тащил клетку с Разбойницей.

При виде его египтянин чуть рот не открыл от удивления.

– Ты кто?

– Не важно! – задыхаясь, выговорил Гилас. – Вот, возьми!

Дрожащими руками Гилас поднял клетку.

– Ее зовут Разбойница! Пирра говорила, ты поклоняешься львам! Спаси ее!

– Ты знаешь Пирру? Где она?

– Возьми львицу! Очень тебя прошу!

Египтянин подхватил клетку и втянул на борт. Заскрипели весла. Корабль отчалил. Гилас стоял по пояс в серой воде. Пепел сыпался с неба, будто твердые слезы. Разбойница отчаянно пыталась вырваться. Ее завывания разрывали сердце. «Почему ты бросаешь меня?»

Тут кто-то окликнул его сзади:

– Гилас!

А вот и Пирра! Жива и здорова, даже бурдюк с водой не потеряла: он по-прежнему висит на плече. Девочка вся в грязи, но улыбается от уха до уха.

– Выбрался-таки!

– А ты как сбежала от Фаракса? – с трудом выговорил Гилас.

– Мы идем, а тут оползень, и…

– Пирра! – прокричал Усерреф и подал сигнал гребцам, чтобы опустили весла. Только тогда девочка заметила египтянина и кефтийский корабль. Она изменилась в лице.

Усерреф крикнул что-то по-кефтийски и бросил Пирре веревку. Та упала в воду рядом с девочкой. Но Пирра покачала головой:

– Нет, на Кефтиу не вернусь!

Гилас стоял, часто моргая: в глаза попали соленые брызги. Лодок больше не осталось, а Талакрея в любой момент взлетит на воздух.

– Придется, – сказал мальчик Пирре.

Девочка развернулась к нему:

– Найдем лодку…

– Какую еще лодку? Их все разобрали!

– А я тебе говорю, на Кефтиу не вернусь!

– Пропадешь!

Схватив веревку, Гилас обвязал ее вокруг пояса Пирры.

– Ты что творишь?

Пирра попыталась вырваться, но Гилас невозмутимо затянул узел, который она уж точно не распутает.

– Тяни ее на борт! – велел Гилас Усеррефу.

– Ты не можешь так со мной поступить! – вскричала Пирра.

Но Усерреф уже подтащил отчаянно вырывавшуюся девочку к борту и поднял на палубу. Потом рявкнул на гребцов, велев бросить вторую веревку Гиласу.

– Ты тоже обвяжись! – прокричал египтянин.

Гилас пошел к веревке, но… Кефтийские гребцы налегают на весла со всей силы, и за кораблем не угнаться. Нечего и надеяться дотянуться до веревки.

Сзади что-то оглушительно грохнуло. В Море рухнул еще один огромный кусок скалы. От удара поднялась высокая волна и накрыла Гиласа. Мальчика крутило и переворачивало в серой жиже. Где верх, где низ – не разобрать. Наконец Гилас вынырнул, выплевывая пепел. Поискал взглядом кефтийский корабль. Судно далеко, уже выходит из бухты.

Гилас кое-как доплелся до берега. Там не осталось никого. Только перепуганный осел ревет. Тут и там раскидано брошенное добро. «Ну, долго мучиться не придется», – мрачно подумал Гилас.

И тут сквозь падавший пепел заметил на мелководье корабль – совсем маленький, обшарпанный. На палубе столпились сбежавшие рабы. Перифас перегнулся через борт и прокричал:

– Плыви к нам, Блоха! Да поскорее, а то не успеем!

Собрав последние силы, Гилас погреб к ним. Многочисленные руки свесились в воду и втянули мальчика на борт.

Гребцы развернули корабль и поплыли к гавани. Гилас протолкался через толпу и вышел на нос.

Кефтийский корабль несется мимо на всех парусах, рассекая пепельное Море. Пирра стоит на корме. Волосы треплет ветер, взгляд пылает яростью.

– Говорила же – мне нельзя на Кефтиу! – прокричала девочка. – Ненавижу тебя, Гилас! Никогда тебе этого не прощу!

Глава 39

Талакрея осталась далеко позади, но Море бушует и здесь. В воду сыплется пепел. Из-за него весь мир вокруг окрасился серым: волны, паруса, испуганно притихшие люди.

«Ни дать ни взять корабль-призрак», – пришло в голову Теламону.

Мальчик стоит и смотрит, как серые гребцы рассекают веслами такое же серое Море. На серой палубе ярко выделяется липкий алый узор: это кровь жертвенного барана. Зарезали, чтобы задобрить Небесного Отца и Сотрясателя Земли: без Их помощи Море не пересечь.