Горящая тень

Не выпуская косы Теламона, Гилас стукнул его головой о землю. Но Теламон обеими руками вцепился ему в горло. Того и гляди задушит! Гилас попытался разжать его хватку. Теламон пнул его коленом в живот и покрепче ухватил за шею. У Гиласа перед глазами запрыгали черные точки. Горячий пепел сыпался в рот. Вот все погрузилось во тьму…

Вдруг Теламон взревел от боли и скатился с груди Гиласа.

Пирра смотрела, как Гилас с жадностью глотает ртом воздух. Потом повернулась к Теламону. Тот с ошарашенным видом держался за бедро. Воспользовавшись его растерянностью, Пирра отскочила в сторону.

Девочка покачнулась и едва не выронила нож. Теламон ударил ее так сильно, что до сих пор кружилась голова, но если удастся его отвлечь, Гилас, может быть, успеет добраться до кинжала.

– А еще воин! – презрительно усмехнулась Пирра. – Из-за крошечного укольчика визжишь, как девчонка!

Теламон, по-прежнему стоявший на коленях, покачнулся. Он зажимал рукой рану. Между пальцами текла кровь. Лицо исказила гримаса боли. Теламон перевел взгляд с Пирры на Гиласа. Тот быстро лез за кинжалом.

– Трус! – насмешливо бросила Пирра и помахала ножом Теламона перед его носом.

Вдруг Теламон замер. Пирра оглянулась. Все оскорбления сразу вылетели из головы.

Из клубов дыма вышел мужчина – воин в черных доспехах из сыромятной кожи. Со стремительностью хищной кошки Фаракс кинулся вниз, одним ударом отшвырнул Гиласа в сторону и схватил клинок.

Гилас потерял равновесие и соскользнул с камня.

Пирра бросилась ему на помощь, но Теламон схватил ее и дернул к себе.

Фаракс победоносно вскинул кинжал Короносов. Лезвие сверкнуло в алом свете. А у ног Фаракса Гилас отчаянно цеплялся за край жерла.

– Убей его, Фаракс! – прокричал Теламон. – Он тот самый Чужак, о котором говорится в пророчестве!

Пирра вырывалась, лягалась, но одолеть Теламона ей не по силам. Оставалось только смотреть.

Вот Гилас пытается подтянуться и вылезти обратно на камень. Фаракс возвышается над ним. Холодный бесстрастный голос Ворона слышно даже сквозь грохот внутри Горы.

– «Если клинок окажется в руках Чужака, дом Короносов поглотит пламя»… А если клинок окажется в руках Фаракса, пламя поглотит Чужака.

С этими словами Фаракс наступил пяткой на пальцы Гиласа.

– Нет! – закричала Пирра.

Но Гилас уже скрылся в жерле.

Глава 37

Он падал сквозь обжигающий красный дым, отскакивал от каменных стен, пытался хоть за что-то ухватиться, но камни отламывались и оставались в руках. Потом Гора со всей силы ударила Гиласа в спину. Мальчик остановился.

Воздух кругом черный и горький от пепла. Глаза жжет, каждый вдох причиняет боль. Гилас весь исцарапан и покрыт синяками, но двигаться может.

Кашляя, он встал на колени. Горячая земля под ладонями ходит ходуном. Того и гляди разверзнется и поглотит его. Клубившиеся облака пепла пронзила молния. В воздухе шипели огненные шары и врезались в землю совсем рядом с Гиласом.

Запрокинув голову, Гилас разглядел край жерла. Как высоко! За спиной, меньше чем в двадцати шагах, раскинулось вздымавшееся и клокотавшее огненное озеро. Волна жара сбивала с ног. Озеро глухо побулькивало, выстреливая вверх струи жидкого огня. Они рассекали тьму ослепительно-алыми нитями, потом с шипением плюхались обратно.

Если такая струя попадет в Гиласа, ему конец.

Сквозь темноту мальчик разглядел маленькую горку золы у подножия каменной стены. Гилас, покачиваясь, побрел к ней. Горка не очень высокая, но когда мальчик взобрался наверх, обнаружил, что там воняет не так сильно, как внизу.

Гилас удивился, заметив, что львиный коготь по-прежнему висит на шее. Это немного ободрило его. Мальчик вытащил из-за пояса тряпку, в которую Акастос велел завернуть кинжал, и обвязал нос и рот. Дышать сразу стало полегче.

Стены жерла округлые, будто в гигантском котле. Гилас попытался забраться наверх, но камень крошился под пальцами. Попробовал еще раз и еще. Наконец понял: нет, отсюда не вылезти.

«Неужели так все и закончится?» – смутно пронеслось в голове. Кинжал останется у Воронов и все усилия обернутся ничем?

И тут на другом берегу пылающего озера Гилас заметил ту самую раздутую опухоль. Она выросла до таких размеров, что нависала над краем жерла, будто горб. Гилас вдруг сообразил: какая разница, кому достанется кинжал? Когда эта штука лопнет, на Талакрее никто не уцелеет.

Как ни странно, страха Гилас не почувствовал. Наоборот, ощутил странное умиротворение. Когда случается самое страшное, бояться больше нечего.

Потом Гилас подумал о Зане, Мыши, Перифасе и остальных рабах. О Хекаби и других островитянах. Об Акастосе, Разбойнице, Пирре. И тут Гиласа охватил гнев. Нет, не заслужили они такой участи.

Мальчик поднялся на ноги и, покачиваясь, выпрямился во весь рост на горке золы.

– Зачем карать всех? – хрипло выговорил он. – Мы не Вороны! Мы ни в чем перед тобой не провинились!

Гора глухо зарычала, обрызгивая камни вокруг жидким огнем.

– Говори что хочешь! – прокричал Гилас в ответ. – Все равно мне отсюда не выбраться!

Гора взревела – и Гилас взревел в ответ.