Горящая земля

Мой старый дом был теперь занят новым командиром гарнизона – мрачным восточным саксом по имени Веостан, который сражался при Феарнхэмме. Когда я добрался до Лундена и неожиданно появился там ночью, епископ Эркенвальд приказал Веостану меня арестовать, но тот упрямо игнорировал приказ. Вместо этого он пришел повидаться со мной в мерсийском королевском дворце, находившемся в особняке старого римского правителя.

– Ты здесь, чтобы сражаться с датчанами, господин? – спросил сакс.

– Так и есть, – ответила за меня Этельфлэд.

– Тогда я не уверен, что у меня достаточно людей, чтобы тебя арестовать.

– А сколько их у тебя?

– Триста, – с улыбкой сообщил он.

– Абсолютно недостаточно, – заверил я.

Я рассказал ему о своих планах; у Веостана был скептический вид.

– Я помогу тебе, если смогу, – пообещал он, но в голосе его слышалось сомнение.

Сакс потерял почти все зубы, поэтому говорил очень невнятно. Веостану было слегка за тридцать, он был невысоким, но широким в плечах, лысым, как яйцо, с красноватым лицом. Он искусно обращался с оружием, имел суровые манеры, что делало его впечатляющим вождем. Но в придачу он был осторожным.

Я бы доверил ему защищать стену хоть целую вечность, но он не был тем, кто способен возглавить храбрую атаку.

– Ты можешь помочь мне прямо сейчас, – сказал я ему тогда, в день моего прибытия, и попросил одолжить мне корабль.

Веостан нахмурился, раздумывая над просьбой, потом решил, что не многим рискует, выполняя ее.

– Только приведи корабль назад, господин.

Епископ Эркенвальд пытался помешать мне повести судно вниз по реке. Он встретил меня на пристани рядом с моим старым домом. Веостан тактично нашел дела где-то в другом месте, и, хотя Эркенвальд привел свою личную стражу, этим трем воинам не под силу было тягаться с моей командой.

Епископ набросился на меня.

– Я управляю Лунденом, – заявил он, что было правдой, – и ты должен уйти!

– Уже ухожу. – Я показал на ожидающее меня судно.

– Но не на одном из наших кораблей!

– Тогда останови меня, – предложил я.

– Епископ… – вмешалась Этельфлэд, которая была со мной.

– Женщинам не положено говорить о делах мужчин! – повернулся к ней Эркенвальд.

Этельфлэд ощетинилась:

– Я…

– Твое место, госпожа, рядом с твоим мужем!

Я взял Эркенвальда за плечи и повел на террасу, где мы с Гизелой провели столько тихих вечеров. Эркенвальд, куда ниже меня ростом, пытался сопротивляться, но угомонился, когда я выпустил его. Вода пенилась в проломе в старом римском мосту, и мне пришлось возвысить голос.

– Что ты знаешь об Этельфлэд и Этельреде? – спросил я.

– Мужчине не следует вмешиваться в таинство брака, – пренебрежительно заявил он.

– Ты же не дурак, епископ.

Он сердито смотрел на меня снизу вверх темными глазами:

– Благословенный апостол Павел наставлял жен подчиняться мужьям. Ты бы хотел, чтобы я проповедовал иное?

– Я бы хотел, чтобы ты был благоразумным. Датчане хотят искоренить твою религию. Они видят, что Уэссекс ослаблен из-за болезни Альфреда. Они уничтожат власть саксов в Мерсии, а потом двинутся на Уэссекс. Если им удастся задуманное, епископ, тогда спустя несколько недель какой-нибудь датчанин с копьем пропорет твое брюхо и ты станешь мучеником. Этельфлэд хочет этому помешать, и я здесь для того, чтобы ей помочь.

К его чести, Эркенвальд не обвинил меня в предательстве. Вместо этого ощетинился.

– Ее муж тоже желает остановить датчан, – твердо проговорил он.

– А еще ее муж желает отделить Мерсию от Уэссекса.

Он ничего не ответил, потому что знал – это правда.

– Итак, кому ты доверяешь защитить тебя от мученичества? – спросил я. – Этельреду или мне?

– Меня защитит Бог, – упрямо проговорил епископ.

– Я пробуду здесь всего несколько дней. И ты можешь помочь мне или помешать. Если ты будешь спорить со мной, епископ, ты, скорее всего, даруешь датчанам победу.

Эркенвальд посмотрел на Этельфлэд, и по его худому лицу пробежала судорога. Он чуял грех в нашем очевидном союзе, но еще явно думал о картине, которую я ему нарисовал, – о датчанине в кольчуге, вонзающем клинок в его брюхо.

– Приведи корабль назад, – нехотя сказал он, повторив слова Веостана, потом резко повернулся и зашагал прочь.

* * *

«Халигаст» некогда возил Альфреда вверх и вниз по Темезу, но, похоже, болезнь заставила короля бросить такие путешествия. Поэтому маленький «Халигаст» провели через предательский разрыв между быками моста и теперь использовали как разведывательное судно. Капитаном его все еще был Ралла, мой старый друг.

– Его построили легким, – сказал он о «Халигасте», – и он быстрый.

– Быстрее «Сеолфервулфа»? – уточнил я.

Ралла прекрасно знал мой корабль:

– До «Сеолфервулфа» ему далеко, господин, но судно хорошо бежит по ветру, и, если датчане подойдут слишком близко, мы сможем идти по мелководью.

– Теперь, когда я здесь, – мягко проговорил я, – датчане будут от нас бежать.

– Все меняется, – мрачно проворчал Ралла.

– Язычники нападают на корабли? – спросила Этельфлэд.

– Уже две недели мы не видели торгового корабля. Поэтому, должно быть, нападают.