Горящая земля

– Тебе понадобятся мерсийцы, – напомнил я Эдуарду. – Если ты станешь королем, – продолжал я, подчеркнув слово «если», чтобы снова лишить его душевного равновесия, – мерсийцы будут защищать твою северную границу. А мерсийцы не любят Уэссекс. Они могут сражаться за тебя, но они тебя не любят. Некогда они были гордой страной, и им не нравится, когда Уэссекс указывает им, как следует поступать. Но одну особу из восточных саксов они действительно любят. И ты запрешь ее в монастыре?

– Она замужем… – начал отец Коэнвулф.

– Захлопни пасть! – огрызнулся я. – Твой отец использовал свою дочь, чтобы заставить меня прибыть на юг, и вот я здесь, и я останусь здесь, пока меня не отпустит Этельфлэд. Так что не думай, что я здесь ради тебя, или ради твоего Бога, или ради твоего короля. И если у тебя есть замыслы насчет Этельфлэд, тебе лучше включить в них меня.

Эдуард был слишком смущен, чтобы встречаться со мной глазами. Отец Коэнвулф злился, но не осмеливался заговорить, а Осферт ухмылялся мне.

Отец Хэберт прислушивался к беседе с ошеломленным видом, но теперь робко вмешался, вытянув руку:

– Дом вон там, господа.

Мы повернули вниз по дороге, с колеями от колес. Впереди показалась крытая тростником крыша между вязами с густой листвой. Я ткнул пятками коня, обогнав Эдуарда, чтобы увидеть дом Торстена, построенный на низком кряже над рекой.

За домом находилась деревня, ее маленькие домишки были разбросаны вдоль берега. Там мы заметили слабый дым.

– Они сушат сельдь? – спросил я священника.

– И делают соль, господин.

– Там есть палисад?

– Да, господин.

Палисад никто не охранял, ворота стояли открытыми настежь. Торстен увел своих воинов к Хэстену, оставив только горстку людей постарше, чтобы те защищали его семью и земли, и эти люди были слишком благоразумны, чтобы затевать бой, который могли проиграть.

Вместо этого управляющий приветствовал нас с чашей воды. Седовласая жена Торстена наблюдала за нами из дверей дома, но, когда я повернулся к ней, сделала шаг назад, в полумрак – и двери захлопнулись.

Палисад окружал господский дом, три амбара, сарай для скота и пару эллингов из вяза, куда высоко над линией прилива были вытащены два корабля. То были торговые корабли, на их пузатых чревах виднелись белые заплаты там, где плотники приколотили новые доски обшивки.

– Твой хозяин – судостроитель? – спросил я управляющего.

– Здесь всегда строили суда, господин, – робко ответил тот, имея в виду, что Торстен отобрал верфь у сакса.

Я повернулся к Осферту.

– Позаботься о том, чтобы женщин не изнасиловали, – приказал я, – и найди повозку и лошадей.

Я посмотрел на управляющего:

– Нам нужны еда и эль.

– Да, господин.

Рядом с эллингом стояло длинное строение, и я вошел в него. Белки ссорились под крышей.

Когда я очутился внутри, пришлось дать глазам привыкнуть к темноте, но потом я увидел то, что искал. Мачты, рангоуты, паруса.

Я приказал своим людям перенести все рангоуты и паруса в повозку, потом подошел к открытому концу навеса и наблюдал, как мимо, кружась, течет река. Прилив отступал, обнажая длинные глубокие полосы ила.

– А зачем нам рангоуты и паруса? – Следом зашел Эдуард. Один. – Управляющий принес мед, – неловко добавил он.

Он боялся меня, но прилагал огромные усилия, чтобы держаться дружелюбно.

– Расскажи, что случилось, когда ты пытался взять Торней.

– Торней? – недоуменно переспросил Эдуард.

– Ты напал на Харальда на его острове и потерпел неудачу. Я хочу знать почему.

Я уже слышал эту историю от Оффы, человека с собаками, который разносил новости между королевствами, но не расспрашивал никого, кто был там лично. Все, что я знал, – это что нападение на беглецов Харальда закончилось поражением и потерей множества людей.

Эдуард нахмурился:

– Это было… – Он замолчал, покачал головой, может быть вспоминая, как люди барахтались, пробираясь сквозь грязь к палисаду Харальда. – Мы так и не смогли приблизиться, – горько закончил он.

– Почему?

Он нахмурился:

– В реке были колья, а грязь – слишком густой.

– Думаешь, взять Бемфлеот будет легче? – воскликнул я и увидел ответ на его лице. – Итак, кто возглавил атаку на Торней?

– Этельред и я.

– Ты вел людей? – многозначительно спросил я. – Ты был впереди?

Он уставился на меня, закусил нижнюю губу и явно смутился:

– Нет.

– Твой отец позаботился о том, чтобы тебя защищали?

Эдуард кивнул.

– А что насчет господина Этельреда? – продолжал я. – Он был впереди?

– Он храбрый человек, – вызывающе отозвался Эдуард.

– Ты мне не ответил.

– Он был со своими людьми, – уклончиво ответил Эдуард. – Но, слава богу, спасся при разгроме.

– Тогда почему ты должен быть королем Уэссекса? – жестоко спросил я.

– Я… – начал было он.

Потом растерял все слова и просто молча таращился на меня с болью на лице. Он пришел в сарай, пытаясь проявить дружелюбие, а я разнес его в пух и прах.

– Потому что твой отец – король? – предположил я. – В прошлом мы выбирали лучшего человека, чтобы тот стал королем, а не того, кому довелось выпасть меж ног королевской жены.

Эдуард нахмурился, оскорбленный, нерешительный, утративший дар речи.