Горящая земля

Голова его была не покрыта. При моем приближении он раскинул руки беспомощным жестом, – казалось, ему было трудно заговорить. Но в конце концов датчанин нашел слова.

– Мне жаль, господин, – проговорил он тихо и убедительно. – Нет слов, господин Утред.

– Она была хорошей женщиной.

– Замечательной, – ответил он. – И я действительно сожалею, господин.

– Спасибо.

Хэстен взглянул на моих гребцов, без сомнения бегло оценив их оружие, потом снова посмотрел на меня:

– Эти печальные вести, господин, бросают тень на донесение о твоей победе. То был великий триумф.

– Который, похоже, склонил тебя к тому, чтобы покинуть Уэссекс, – сухо сказал я.

– Я все время собирался уйти, господин, с тех пор как мы заключили наше соглашение, но некоторые из моих кораблей нуждались в починке.

Тут Хэстен заметил Утреда, увидел серебряные бляшки, украшающие пояс мальчика.

– Твой сын, господин? – спросил он.

– Мой сын Утред.

– Впечатляющий мальчик, – солгал Хэстен.

– Утред, – окликнул я, – подойди сюда!

Он нервно приблизился к нам, его глаза бегали по сторонам, как будто мальчик ожидал нападения. Он был не более впечатляющим, чем утенок.

– Это ярл Хэстен, – сказал я ему, – датчанин. Однажды я убью его или он убьет меня.

Датчанин засмеялся, но мой сын просто уставился в палубу.

– Если он убьет меня, – продолжал я, – твоим долгом будет убить его.

Хэстен ждал ответа от Утреда Младшего, но у мальчика был озадаченный вид – и все.

Хэстен озорно ухмыльнулся.

– А как мой сын, господин Утред? – невинно спросил он. – Я верю – он процветает, будучи заложником?

– Я утопил маленького ублюдка месяц назад.

Датчанин засмеялся, услышав эту ложь.

– В заложниках все равно не было нужды, – сказал он, – поскольку я буду придерживаться нашего соглашения. Отец Виллибальд подтвердит это.

Он кивнул на «Дракона-мореплавателя»:

– Я собираюсь отослать отца Виллибальда в Лунден с письмом. Ты можешь взять его с собой, господин?

– Одного отца Виллибальда? – переспросил я. – Разве я не привозил тебе двух священников?

– Второй умер, – беззаботно пояснил Хэстен, – после того, как объелся угрями. Так ты возьмешь отца Виллибальда?

– Конечно.

Я бросил взгляд на флот, который все еще шел под веслами на север:

– Куда вы отправляетесь?

– На север, – беспечно ответил Хэстен. – В Восточную Англию. Или еще куда-нибудь. Не в Уэссекс.

Он не хотел говорить мне, куда направляется, но было ясно, что его корабли движутся к Бемфлеоту. Мы сражались там пять лет назад, и у Хэстена могли сохраниться плохие воспоминания об этом месте, однако Бемфлеот, на северном берегу устья Темеза, имел два бесценных преимущества. Первое – устье реки под названием Хотледж, скрытое за островом Канинга. Там могли укрыться три сотни кораблей, в то время как над ним, высоко на зеленом холме, стояла старая крепость. То было очень надежное место, куда более надежное, чем укрепления, сооруженные Хэстеном на побережье Кента. Но он сделал те укрепления с единственной целью: чтобы склонить Альфреда заплатить ему за уход.

И вот теперь и правда уходил, но направлялся в место куда более опасное для Уэссекса. В Бемфлеоте в его распоряжении окажется почти неприступная крепость, и он по-прежнему будет там, откуда сможет нанести удар по Лундену и Уэссексу. Этот человек самая настоящая змея.

Отец Виллибальд так не считал.

Мы поставили два корабля так близко, чтобы священник смог перебраться с одного на другой. Он неуклюже растянулся на палубе «Сеолфервулфа», потом дружески попрощался с Хэстеном, пожелав ему всего хорошего, и Хэстен на прощание ухмыльнулся мне, прежде чем прыгнуть обратно на борт своего судна.

Отец Виллибальд в замешательстве смотрел на меня. Только что его лицо было полно участия, в следующий миг на нем отразилось возбуждение. Он все время нетерпеливо топтался, как будто подбирал слова, чтобы выразить одно их этих чувств. Победило участие.

– Господин, – проговорил он, – скажи мне, скажи, что это неправда.

– Это правда, отец.

– Всеблагой Господь! – Он покачал головой и перекрестился. – Я буду молиться за ее душу, господин. Буду молиться за ее душу еженощно, господин, и за души твоих дорогих детей.

Его голос замер под моим зловещим взглядом, но потом возбуждение одержало верх.

– Такие новости, господин! – воскликнул он. – У меня такие новости!

После, в отчаянии от выражения моего лица, повернулся, чтобы поднять жалкий мешок со своими пожитками, который швырнули с «Дракона-мореплавателя».

– Какие новости? – спросил я.

– Ярл Хэстен, господин, – горячо заговорил Виллибальд, – требует, чтобы его жена и два его сына крестились, господин!

Он улыбнулся, как будто ожидал, что я разделю его веселье.

– Он этого хочет? – удивленно переспросил я.

– Датчанин добивается крещения своей семьи! Я написал для него письмо, адресованное нашему королю! Похоже, наши проповеди приносят свои плоды. Жена ярла, Господи благослови ее душу, узрела свет! Она жаждет спасения, которое предлагает наш Бог! Она наконец-то полюбила нашего Спасителя, господин, и ее муж одобрил ее обращение.