Горящая земля

– Константин, – вмешался я. – Это не шотландское имя.

– И все же меня так зовут. Как напоминание о том, что я должен подражать великому римскому императору, который обратил своих людей в христианство.

– Значит, он оказал им плохую услугу, – заявил я.

– Он сделал это, победив язычников. – Константин улыбался, хотя под приятным выражением его лица был намек на сталь.

– Ты племянник короля Альбы? – уточнил Рагнар.

– Домнала, да. Он стар и не проживет долго.

– И ты станешь королем? – снова задал вопрос Рагнар.

– Если на то будет Божья воля – да.

Константин говорил мягко, но у меня создалось впечатление, что воля его Бога будет совпадать с желаниями самого Константина.

Мой одолженный конь фыркнул и сделал несколько нервных шажков вбок. Я успокоил его. Шестнадцать наших людей находились неподалеку, держа руки на рукоятях мечей, но скотты не выказывали ни малейшего намека на враждебность.

Я посмотрел вверх, на холмы, – там не было врага.

– Это не ловушка, господин Утред, – произнес Константин. – Но я не мог не воспользоваться шансом встретиться с тобой. Твой дядя послал к нам своих эмиссаров.

– В поисках помощи? – пренебрежительно спросил я.

– Он заплатит нам тысячу серебряных шиллингов, если нынче летом мы приведем людей, чтобы на тебя напасть.

– А зачем вам на меня нападать?

– Потому что ты возьмешь в осаду Беббанбург, – ответил он.

Я кивнул:

– Итак, я должен буду убить не только Эльфрика, но и тебя?

– Это наверняка добавит тебе славы. Но я предлагаю другое соглашение.

– Какое же? – спросил Рагнар.

– Твой дядя, – Константин все еще обращался ко мне, – не самый щедрый из людей. Тысяча серебряных шиллингов – это хорошо, конечно, но мне это кажется слишком маленькой платой за большую войну.

И тогда я понял, почему Константин приложил столько усилий, чтобы сохранить нашу встречу втайне. Потому что, если бы он послал гонцов в Дунхолм, мой дядя услышал бы об этом и заподозрил предательство.

– Итак, какова твоя цена? – спросил я.

– Три тысячи шиллингов, – ответил Константин, – заставят воинов Альбы все лето оставаться в безопасности в своих домах.

У меня подобной суммы не было, но Рагнар кивнул.

Константин явно поверил, что мы намереваемся напасть на Беббанбург. Конечно же, мы не собирались этого делать. Но Рагнар все еще боялся вторжения скоттов на свои земли, пока он будет далеко в Уэссексе. Такая возможность всегда сохранялась, потому что Альфред заботился о том, чтобы дружить с королями скоттов, превращая их в вечную угрозу для датчан Северной Англии.

– Позволь мне сделать встречное предложение, – осторожно проговорил Рагнар. – Я заплачу три тысячи серебряных шиллингов, а ты поклянешься держать своих воинов подальше от Нортумбрии целый год.

Константин поразмыслил над этим. Предложение Рагнара немного отличалось от того, что предложил сам Константин, но маленькое различие между этими двумя соглашениями было важным. Константин посмотрел на меня, и я увидел, что он проницательный человек. Он понял, что, возможно, не Беббанбург является нашей целью.

Он кивнул:

– Я могу согласиться на это.

– А король Домнал? – уточнил я. – Он примет такое соглашение?

– Он сделает то, что скажу я, – уверенно проговорил Константин.

– Но как мы узнаем, что ты сдержишь свое слово? – вопросил Рагнар.

– Я дам тебе подарок. – Константин поманил своих людей.

Двум пленникам приказали слезть с седел, со связанными руками пересечь ручсло и встать рядом с Константином.

– Эти люди – братья, – сказал Константин Рагнару, – которые возглавляли набег на твои земли. Я верну захваченных женщин и детей, но пока отдаю тебе этих двоих.

Рагнар посмотрел на бородатых мужчин.

– Две жизни в качестве гарантии? – спросил он. – А когда они умрут, что помешает тебе нарушить слово?

– Я даю тебе три жизни, – произнес Константин.

Он прикоснулся к плечу сына.

– Келлах – мой старший сын, и он дорог мне. Я дам его тебе в заложники. Если один из моих людей пересечет границу с Нортумбрией с мечом, ты сможешь убить Келлаха.

Я вспомнил веселье Хэстена, что тот всучил нам фальшивого сына в качестве заложника, но что Келлах – сын Константина, сомнений не было. Их сходство поражало. Я посмотрел на мальчика и на мгновение почувствовал сожаление, что у моего старшего сына нет такой же храбрости и такого же твердого взгляда.

Рагнар немного подумал, но не нашел никакого подвоха. Он послал свою лошадь вперед, протянул руку, и Константин принял ее.

– Я пришлю серебро, – пообещал Рагнар.

– И оно будет обменом на Келлаха. Ты разрешишь мне послать с мальчиком слуг и наставника?

– Они будут радушно приняты, – ответил Рагнар.

У Константина был довольный вид.

– Думаю, наши дела улажены.

Так и было.

Скотты поехали прочь, а мы раздели двух пленников догола, после чего Рагнар пронзил обоих своим мечом. Он сделал это быстро.

Мягкий туман бесшумно струился вниз по холмам, и мы поторопились убраться прочь.

Два обезглавленных трупа остались позади, там, где сливались два ручья.

А мы сели на коней и отправились на юг.

Рагнар ехал с залогом того, что его северная граница будет в безопасности, пока мы станем сражаться в Уэссексе.