Горящая земля

Он смотрел на меня, и я не отвел взгляда.

– Беббанбург, – уверенно проговорил я.

– Беббанбург, господин? – невинно переспросил он.

– Я – повелитель Беббанбурга или нет? – вопросил я.

– Ты повелитель, господин.

– Скотты! – презрительно бросил я и уронил голову на руки, как будто заснул.

Через месяц вся Британия узнала, почему ярл Рагнар ищет людей.

Больной Альфред, лежа в постели, узнал, и Этельред, лорд Мерсии, тоже. Вероятно, об этом знали и во Франкии, а Оффа, как я слышал, стал достаточно богат, чтобы купить прекрасный дом и пастбище в Ликкелфилде, и подумывал, не обзавестись ли молодой женой.

Деньги на подобное расточительство, конечно, дал мой дядя Эльфрик, к которому Оффа поспешил, как только позволила погода. Он нес вести о том, что ярл Рагнар помогает своему другу, лорду Утреду, отвоевать Беббанбург и что летом в Нортумбрии разразится война.

А тем временем Рагнар рассылал шпионов в Уэссекс.

Это могло стать неплохой идеей – собрать армию, чтобы вторгнуться в земли скоттов. Тогда от них было много бед, от них много бед и сейчас, и, осмелюсь сказать, от них будут беды и во время конца света.

На исходе той зимы отряд скоттов вторгся в северные земли Рагнара и убил по меньшей мене пятнадцать человек. Они угнали скот, женщин и детей. Рагнар совершил ответный набег, и вместе с его сотней человек я взял своих двадцать, но то была напрасная затея. Мы не были уверены, когда пересекли границу Шотландии, потому что граница не была четкой, вечно передвигалась силами обеих сторон.

Но после двух дней езды мы наткнулись на бедную и заброшенную деревню. Народ, предупрежденный о нашем появлении, бежал, забрав с собой скот. Их низкие дома имели грубые каменные стены, увенчанные крышами из дерна, почти касавшимися земли. Навозные кучи здесь были выше хижин.

Мы обрушили крыши, сломав стропила, и перекопали лошадиный навоз в маленькой церкви из грубого камня, но, кроме того, мало что смогли разорить. За нами наблюдали четыре всадника с холма к северу отсюда.

– Ублюдки! – прокричал Рагнар, хотя они были слишком далеко, чтобы его услышать.

Скотты, как и мы, высылали верховых разведчиков, но их всадники никогда не носили тяжелых кольчуг и обычно не имели другого оружия, кроме копья. Они ездили на проворных, быстрых лошадях, и, хотя мы могли бы за ними погнаться, мы бы никогда их не догнали.

– Интересно, кому они служат? – спросил я.

– Домналу, наверное, – ответил Рагнар. – Королю Альбы.

Он выплюнул последнее слово.

Домнал правил большей частью земли к северу от Нортумбрии. Вся эта земля называлась Шотландией, потому что в основном была завоевана скоттами, диким племенем ирландцев. Хотя, как и Англия, название Шотландия мало что означало. Домнал правил самым большим королевством скоттов, но были и другие, такие как Далриада и Страт-Клота, а у западного побережья лежали осаждаемые штормами острова, где жестокие норвежские ярлы создали собственные мелкие королевства.

Мой отец всегда говорил, что иметь дело со скоттами – это все равно что пытаться кастрировать зубами диких котов. Но к счастью, дикие коты проводили много времени в драках друг с другом.

Как только деревня была разрушена, мы отступили на более высокую землю, боясь, что присутствие четырех разведчиков может предвещать прибытие отряда побольше, – но никто не появился.

На следующий день мы поехали на запад в поисках тех, кому могли бы отомстить, но четырехдневный поход ничего не дал, кроме больной козы и хромого вола. Разведчики неотступно следовали за нами. Даже когда густой туман покрывал холмы и под его прикрытием мы меняли направление, они находили нас, как только пелена рассеивалась. Они никогда не приближались, просто наблюдали.

Мы повернули к дому, следуя по гребню огромных холмов, разделявших Британию.

Все еще было холодно, в складках возвышенностей лежал снег. Мы не смогли отомстить шотландцам за их набег, но испытывали подъем духа, потому что хорошо было ехать по открытой местности с мечами на боку.

– Я выбью из ублюдков дух, когда мы покончим с Уэссексом, – жизнерадостно пообещал Рагнар. – Устрою такой набег, которого они никогда не забудут.

– Ты и вправду хочешь сражаться с Уэссексом? – спросил я.

Мы вдвоем ехали в сотне шагов впереди наших людей.

– Сражаться с Уэссексом? – Он пожал плечами. – По правде сказать – нет. Здесь я счастлив.

– Тогда зачем тебе это делать?

– Потому что Брида права. Если мы не захватим Уэссекс, Уэссекс захватит нас.

– При твоей жизни этого не случится.

– У меня есть сыновья, – ответил он.

Все его сыновья были незаконнорожденными, но Рагнара не заботила их законность. Он любил их всех и хотел, чтобы один из них унаследовал после него Дунхолм.

– Не хочу, чтобы мои сыновья кланялись какому-то королю восточных саксов, – сказал он. – Они должны оставаться свободными.

– Поэтому ты станешь королем Уэссекса?

Он громко заржал:

– Не хочу я этого! Хочу быть ярлом Дунхолма, мой друг. Может быть, ты должен стать королем Уэссекса?

– Я хочу быть ярлом Беббанбурга.

– Мы найдем кого-нибудь, кто захочет стать королем, – беспечно сказал Рагнар. – Может, Зигурд или Кнут?