Горящие огни

Мама придвигает большие счеты. Черные и белые косточки оживают и скачут, притягивая друг друга. Мамины пальцы порхают по ним, как по клавишам пианино.

Семейство начинает нервничать.

— Когда ж они остановятся? Косточки-то золотые!

Почти все косточки перекинуты. Мама смотрит на застывшие счеты и строгим голосом неумолимо настаивает:

— Это последняя цена. И, поверьте, очень выгодная. Врагам моим столько счастья, сколько я на этом выручу!

Клиенты знают, что мама не обманывает. Но как же не выторговать хоть копеечную скидку!

Маму обступают со всех сторон. Улыбки исчезли, от учтивости не осталось и следа. Обозленные лица, неприязненные взгляды. У мамы сохнет во рту, сипнет голос. Сейчас бы чашечку чая… Но она держится стойко и улыбается из последних сил.

Один из членов семейства делает движение к двери. У мамы темнеет в глазах. Три часа уговоров впустую.

Несколько человек колеблются. Конечно, торговаться неприлично, но потом ведь замучают упреками… и они тоже поворачиваются к выходу.

Мама темнеет лицом, тонкие губы огорченно кривятся. Уходят!

— Ну Бог с вами, по рукам!

Родичи расцветают и возвращаются к прилавку. Свекровь торжествующе улыбается. Вот у кого поучиться, как выцарапывать копейку! В магазине опять светло и радостно. Возвращается праздник.

Покупка подарков — это уже начало брака. Невеста, раскрасневшись, глядит на свои сокровища, уложенные в футляр на красный бархат. Жених же, замечтавшись, разглядывает серебряные сервизы в низких витринах.

— Вы умеете заводить часы? — обращается к нему мама.

Невесте она протягивает маленький сверток и помогает надеть на палец веревочное колечко:

— Будьте счастливы!

Девушка смущается и заливается румянцем, как будто ей надели обручальное кольцо.

— Спасибо! — отвечает за нее ее мать.

— Дай Бог нам и следующий год встретить в добром здравии!

— Аминь!

Старик отец поглаживает бороду.

— Кажется, уже поздно? — спохватывается его сватья и смотрит на шеренгу часов на стене. — Пора домой.

— До свидания, Алта!

— Счастья вам в новом году, здоровья! И пусть дети приносят вам одни радости!

Головы приходят в движение. Родичи толкутся у дверей.

— Вы выходите? Проходите первым! Вы ведь, сдается мне, на год старше!

— Что вы! Кто считает годы? До ста двадцати еще, даст Бог, много времени!

Из магазина все выходят в приподнятом настроении. Не зря старались! Девушки идут вприпрыжку и прыскают со смеху, будто их щекочут.

— Уф! Откроите дверь! — Мама хватается за голову и бежит в комнаты передохнуть.

Я несу ей стакан чая с вареньем.

СВАДЬБА ААРОНА

Из всех моих братьев только Аарон любил делать мне игрушки.

Его тонкое лицо всегда так спокойно, будто он таит себе непочатый сон, который боится потревожить. Дни иные пальцы все время что-то мастерят. Из хлебного мякиша он лепит разных птиц и зверей. Из серебрянки фольги умеет сворачивать чаши, кубки и бутылки. На завернутой в папиросную бумагу расческе может наигрывать мелодии.

Однажды в канун субботы Аарон вдруг признался мне, что у него есть невеста. Весь дом в изумлении. Даже мама ошарашена.

Целый день она занята в магазине, некогда и подумать, что дети где-то там растут или даже уже выросли. Ей и в голову не приходит подумать об их планах. Для нее вся жизнь — это магазин, а значит, так должно быть и для ее детей.

Аарон — единственный, кто остался работать в магазине, может заменить папу и съездить за товаром. Что не мешает папе по-прежнему относиться к нему как к мальчишке. Когда Аарон возвращается после долгих поисков лучшего товара, усталый с дороги, папа, вместо приветствия, бурчит:

— Явился! Дурень такой! Что ты там столько торчал и Москве? Небось опять новую шляпу купил!

Вот почему, когда в ту знаменательную пятницу Аарон вдруг предстал взрослым юношей и заявил, что хочет жениться, никто ушам своим не поверил.

Папа понял, что это всерьез. Перед ним уже не ребенок, на которого можно шикнуть. Помолчав не сколько минут, он принимается расспрашивать Аарона:

— И кто же невеста? Кто ее родители?

Оказывается, невеста из Двинска, а ее родители тоже содержат небольшую ювелирную лавку, торгуют серебром. Папу это не слишком радует. Ему всюду мерещатся конкуренты.

Репутация этого семейства ему неизвестна. Они не из любавичских хасидов. И только когда бобруйский раввин дает благословение на этот союз, мы начинаем шевелиться.

Свадьба состоится у родителей невесты. Мы готовимся, заказываем наряды.

Мама всегда хорошо одевается, но к свадьбе сына хочет сшить себе и мне новые платья. Мы идем к лучшей в городе портнихе, польской знаменитости, чуть ли не генеральше. Проходит не одна неделя, наконец наряды готовы, и мама примеряет платье перед трюмо портнихи Хоть картину с нее пиши! Платье сказочное густо-вишневое, из переливчатого, шуршащего при малейшем движении шелка, украшенное кружевом цвета тусклого золота. Широкое и длинное, так что не видно туфель. Сзади ниспадает узкий шлейф, который мама может подхватить и закрепить на запястье бархатной лентой. В руке она держит серебряный кружевной платочек.