Горящий лабиринт

ПРИ других обстоятельствах как бы рад я был увидеть это ЕСЛИ.

Аполлон встретит смерть в гробнице Тарквиния, если…

О счастливый союз! Это значило, что есть способ избежать потенциальной смерти, а я только и думал о том, как избежать потенциальной смерти.

К сожалению, падение в пылающую яму ослабило мою вновь обретенную надежду.

Не успел я ещё даже сообразить, что происходит, как вдруг мой полёт резко прекратился на полпути. Ремень колчана крепко впился мне в грудь, а левая ступня была близка к тому, чтобы оторваться от лодыжки.

Я обнаружил, что повис около стены ямы. В двадцати футах подо мной простиралось огненное озеро. Мэг отчаянно цеплялась за мою ногу. А Гроувер одной рукой сжимал мой колчан, а другой держался за крошечный каменный выступ. Он сбросил свою обувь и пытался копытами удержаться на стене.

— Отличная работа, храбрый сатир! — крикнул я. — А теперь вытащи нас отсюда!

Глаза Гроувера были выпучены, а по лицу стекал пот. Он издал хнычущий звук, который, судя по всему, был признаком того, что он не настолько силён, чтобы вытянуть всех троих из ямы.

Если я выживу и снова стану богом, нужно будет поговорить с Советом козлоногих старейшин о внедрении дополнительных уроков физкультуры в школе сатиров.

Я цеплялся за стену в надежде найти удобную перекладину или запасной выход. Но безуспешно.

Снизу Мэг кричала:

— Серьёзно, Аполлон? Поливайте гиацинты тщательно, ЕСЛИ не пересаживаете!

— Откуда я должен был это знать? — запротестовал я.

— Ты СОЗДАЛ гиацинты!

Тьфу. Логика смертных. То, что бог создал что-то, не означает, что он понимает это. В противном случае Прометей знал бы всё о людях, а он, уверяю вас, не знает. Я создал гиацинты, и теперь я должен знать, как их сажать и поливать?

— Помогите! — пискнул Гроувер.

Его копыта упирались в крошечные расщелины. Пальцы дрожали, а руки тряслись так, будто он держал вес двоих дополнительных людей, что… хм, на самом деле, он и делал.

Жар, идущий снизу, мешал думать. Вы когда-либо стояли возле огня для барбекю, или ваше лицо было слишком близко к открытой духовке? Представьте, что это чувство увеличилось в сто раз. Мои глаза стали сухими. Во рту пересохло. Еще несколько вдохов обжигающего воздуха — и я, вероятно, потеряю сознание.

Пламя внизу, казалось, охватывало каменный пол. Падение само по себе не было бы смертельным. Если бы только был способ выключить огонь…

Мне пришла в голову мысль — очень плохая мысль, в которой я обвинил свой кипящий мозг. Это пламя питалось сущностью Гелиоса. Если осталось хоть немного его сознания… теоретически было возможно, что я смогу с ним пообщаться. Может быть, если я непосредственно коснусь огня, я смогу убедить его, что мы не враги, и он должен позволить нам жить. У меня, наверное, будут роскошные три наносекунды, чтобы сделать это, прежде чем умереть в агонии. Кроме того, если я упаду, у моих друзей будет шанс вылезти. В конце концов, я был самым тяжелым человеком в нашей группе, благодаря жестокому проклятию жира на боках от Зевса.

Ужасная, ужасная идея. Я бы никогда не решился на подобное, если бы не подумал о Джейсоне Грейсе и о том, что он совершил для нашего спасения.

— Мэг, — сказал я, — можешь закрепиться на стене?

— Я что, похожа на Человека-Паука? — прокричала она в ответ.

Немногие люди могли похвастаться тем, что выглядят в трико так же хорошо, как Человек-Паук. И Мэг явно была не из их числа.

— Используй мечи! — закричал я.

Держа мою лодыжку только одной рукой, она призвала скимитар. Она ударила в стену один раз, затем второй. Изгиб лезвия усложнял ей задачу. Тем не менее с третьего удара остриё погрузилось в скалу. Мэг обхватила рукоять и отпустила мою лодыжку, удерживаясь над пропастью лишь при помощи меча.

— Что дальше?

— Оставайся на месте!

— Это я могу!

— Гроувер! — закричал я. — Ты можешь отпустить меня сейчас, но не волнуйся. У меня есть…

Гроувер отпустил меня.

Вот честно, какой защитник просто бросает тебя в огонь, когда ты говоришь ему бросить тебя в огонь? Я ожидал долгого спора, во время которого заверил бы его, что у меня есть план спасти себя и их. Я ожидал протестов от Гроувера и Мэг (ну, может, от Мэг и не ожидал) по поводу того, что я не должен жертвовать собой ради них, что я, вероятно, не выживу в пламени, и так далее. Но нет. Он отпустил меня без раздумий.

По крайней мере это лишило меня шанса передумать.

Я не мог мучить себя сомнениями в духе: что, если это не сработает? Что, если я не смогу выжить в солнечном огне, бывшем когда-то моей второй натурой? Что, если это милое пророчество, которое мы собираем по кусочкам, говорящее о моей смерти в гробнице Тарквиния, НЕ означало автоматически, что я не умру сегодня в этом ужасном горящем лабиринте?

Я не помню, как ударился о пол.

Моя душа, казалось, вылетела из тела. И я обнаружил, что переместился во времени на тысячи лет назад, в то самое утро, когда стал богом солнца.