Горящий лабиринт

— Окей, если это конец пророчества, то что оно значит? Дверь безмолвный бог не йоу откроет?

Герофила начала было что-то говорить, но передумала и с надеждой посмотрела на меня.

— Давайте снова предположим, что служебные слова могут быть пропущены, — начал я. — Если соединить первую часть головоломки с этой, получится… Аполлон встретит смерть в гробнице Тарквиния, если… ээ, дверь?… — я покосился на Герофилу в поисках одобрения, и та кивнула. — Дверь безмолвный бог… Хм. Не знаю, кто это. Если дверь безмолвный бог… — Герофила мотнула головой. — Нет? Если дверь к безмолвному богу не откроет…

— Ты забыл йоу, — заметил Гроувер.

— Думаю, можно его пропустить, раз задание было двойное.

Гроувер подёргал свою подпаленную козлиную бородку:

— Вот почему я не играю в Эрудит. К тому же я склонен к поеданию плиток с буквами.

Я повернулся к Герофиле.

— Значит, Аполлон… я… встречу смерть в гробнице Тарквиния, если дверь к безмолвному богу не откроет… кто? Или что? Мэг права. Это не всё пророчество.

Откуда-то слева раздался знакомый голос:

— Не обязательно.

На выступе посреди левой стены стояла колдунья Медея, выглядевшая очень живой и довольной тем, что мы пришли. Позади нее два охранника-пандаи держали связанного и избитого пленника: нашего друга Креста.

— Приветствую, мои дорогие, — Медея улыбнулась. — Понимаете, пророчеству не нужно продолжение, так как вы все сейчас умрёте в любом случае!

Глава 41

Мэг поёт. Это

Конец. Идите домой,

Мы поджарены

МЭГ начала действовать первой.

Быстрыми, уверенными движениями она разрубила цепи, связывавшие сивиллу, затем взглянула на Медею, как будто желая сказать: «Ха-ха! Я освободила своего боевого оракула!»

Кандалы упали с запястий и лодыжек Герофилы, обнажая ужасные красные кольца ожогов. Герофила отшатнулась назад, прижимая руки к груди. Она выглядела скорее охваченной ужасом, нежели благодарной.

— Мэг МакКэффри, нет! Ты не должна была…

Какую бы загадку она ни собиралась задать нам, по горизонтали или вертикали, это уже не имело значения. Цепи и кандалы снова соединились, полностью восстановившись. Затем они рванули, словно атакующая гремучая змея — ко мне, а не к Герофиле. Они закрепились на моих запястьях и лодыжках. Боль была такой сильной, что сначала они показались мне прохладными и приятными. Затем я закричал.

Мэг ещё раз ударила по расплавленным звеньям, но сейчас они отразили её клинки. С каждым ударом цепи стягивались сильнее и тянули меня к земле. Всей своей ничтожной силой я боролся с ними, но быстро понял, что это была плохая идея. Сражаться с этими кандалами было все равно, что прижимать запястья к раскалённой сковороде. Я почти потерял сознание из-за мучений, а запах… о, боги, мне не нравился запах Лестера во фритюре. Только оставаясь абсолютно безучастным, позволяя кандалам указывать мне, что делать, я мог держать боль на уровне просто мучительной.

Медея засмеялась, явно наслаждаясь моими извиваниями.

— Молодец, Мэг МакКэффри! Я собиралась сама сковать Аполлона, но ты сэкономила мне заклинание.

Я упал на колени.

— Мэг, Гроувер, уведите сивиллу отсюда. Оставьте меня!

Ещё один храбрый жест самопожертвования. Я надеюсь, вы ведёте счёт.

К сожалению, мой совет оказался бесполезным. Медея щёлкнула пальцами. Каменные плиты переместились по поверхности ихора, отрезав платформу сивиллы от любого выхода.

Позади волшебницы два её охранника прижали Креста к полу. Он спиной сполз по стене вниз. Его скованные руки упрямо цеплялись за моё боевое укулеле. Левый глаз пандоса опух. Губы были разбиты. Два пальца правой руки были согнуты под неестественным углом. Когда он встретил мой взгляд, лицо его исказилось от стыда. Мне хотелось убедить его, что он не подвёл нас. Мы не должны были оставлять его одного на карауле. И, несмотря на два сломанных пальца, он всё равно смог бы использовать фингерпикинг[26].

Но я едва был в состоянии здраво мыслить, что уж говорить об утешении моего юного ученика.

Два охранника раскрыли свои огромные уши и пролетели через всю комнату, позволяя горячим восходящим потокам воздуха нести их к разным плитам рядом с углами нашей платформы. Они подняли лезвия своих кханд и встали наготове — просто на тот случай, если мы окажемся настолько глупыми, что попробуем перепрыгнуть.

— Вы убили Тембра, — прошипел один.

— Вы убили Пика, — сказал другой.

Медея усмехнулась.

— Видишь, Аполлон, я взяла с собой парочку крайне заинтересованных добровольцев! Остальные тоже требовали, чтобы я взяла их сюда, но…

— Снаружи ещё больше? — спросила Мэг.

Нельзя было сказать, нашла ли она эту мысль полезной («Ура, меньше убивать сейчас!») или угнетающей («Уу, больше убивать потом!»).

— Конечно, моя дорогая, — сказала Медея. — Даже если у вас есть какой-то глупый план, как пройти мимо нас, это не будет играть никакой роли. Ну и Флаттер с Децибелом не дадут этому случиться. Так ведь, мальчики?

— Я Флаттер, — сказал Флаттер.

— Я Децибел, — сказал Децибел. — Можем мы теперь убить их?