Горящий лабиринт

Последующий высокочастотный визг мог исходить от Гроувера. Или, возможно, от меня. Кто может быть уверенным? Я обернулся и обнаружил, что огромный лысый мужчина из будки управляющего подкрался к нам сзади. Это вполне можно назвать трюком, ведь он был почти в семь футов высотой, а весил, должно быть, фунтов триста. По бокам от него стояли двое сотрудников, безразлично уставивших взгляд в пространство и державших в руках пистолеты для наклейки этикеток.

Управляющий ухмыльнулся, его густые белые брови как будто ползли ввысь, а зубы продемонстрировали все оттенки надгробного мрамора.

— Мне очень жаль, что я вас прерываю, — сказал он. — У нас редко бывают знаменитости, и я просто… я должен быть уверен. Вы Аполлон? Я имею в виду… Аполлон?

Его голос звучал восторженно. Я посмотрел на моих приятелей-сатиров. Глисон кивнул. Гроувер энергично замотал головой.

— А что если так? — спросил я.

— Ох, мы бы оплатили ваши покупки! — вскричал руководитель. — Мы бы постелили красную ковровую дорожку!

Это был грязный трюк. Я всегда был неравнодушен к красным ковровым дорожкам.

— В таком случае, да, — сказал я. — Я — Аполлон.

Управляющий взвизгнул. Звук был немного похож на тот, который издал Эриманфский вепрь, когда я подстрелил его в зад.

— Я знал! Я ваш фанат. Меня зовут Макрон. Добро пожаловать в мой магазин!

Он взглянул на двух своих работников.

— Вынесите красную ковровую дорожку, чтобы мы смогли закатать в нее Аполлона. Но сначала давайте быстро и безболезненно убьем сатиров. Это такая честь!

Работники подняли свои пистолеты для наклеивания этикеток, готовые отметить нас как уцененный товар.

— Подождите! — закричал я.

Работники заколебались. Вблизи я заметил, как сильно они похожи: одинаковые копны темных сальных волос, одинаковые застекленевшие глаза, одинаковые неподвижные позы. Они могли оказаться близнецами или (эта мысль ужаснула меня) изделиями c одного и того же конвейера.

— Я, хм, эм… — заговорил я, стараясь напоследок выдавить из себя что-нибудь поэтичное. — Что, если на самом деле я — не Аполлон?

Усмешка Макрона поблекла.

— Ну, тогда я убью тебя за то, что расстроил меня.

— Хорошо, я — Аполлон, — произнес я. — Но вы не можете убивать своих клиентов. Это не лучший способ управлять магазином, торгующим армейскими товарами.

Позади меня Гроувер боролся с тренером Хеджем, который отчаянно пытался разодрать пакет гранат для всей семьи, проклиная при этом защиту упаковки от случайного вскрытия.

Макрон всплеснул мясистыми руками.

— Я знаю, это ужасно грубо. Извините, владыка Аполлон.

— Так… Вы не будете убивать нас?

— Ну, я же сказал, что вас не убью. У императора есть на вас планы. Вы нужны ему живым!

— Планы, — повторил я.

Я ненавижу планы. Они напоминают мне все эти надоедливые вещи вроде ежевековых планерок Зевса или опасно сложных атакующих манёвров. Или Афину.

— Но мои друзья… — я запнулся. — Вы не можете убить сатиров. Такой бог, как я, не может быть завернут в красную ковровую дорожку без своей свиты!

Макрон посмотрел на сатиров, всё ещё дравшихся за упаковку гранат.

— Хм, — сказал управляющий. — Извините, владыка Аполлон, но, видите ли, это мой единственный шанс вернуть расположение императора. Я полностью уверен, что сатиры ему не нужны.

— Хочешь сказать… ты у императора в немилости?

Макрон вздохнул. Он начал подворачивать рукава, как будто готовился к непростому и муторному убийству сатиров.

— Боюсь, что да. Сам-то я точно не просил высылать меня в Палм-Спрингс. Увы, принцепс довольно привередлив в отношении своей охраны. Мои войска слишком часто оказывались неисправными, и он выслал нас сюда. Он заменил нас этой ужасной бандой стриксов, наемников и Больших Ушей. Можете в это поверить?

Я не мог ни поверить, ни понять. Большие уши?

Я изучил обоих работников, все еще застывших на месте с пистолетами для этикеток наготове. Взгляд у них был бессмысленным, а лица ничего не выражали.

— Твои работники — автоматоны, — догадался я. — Это бывшие войска императора?

— Увы, да, — сказал Макрон. — Хотя они все еще работают. Как только я доставлю вас, император обязательно поймёт это и простит меня.

Сейчас его рукава были закатаны выше локтей, являя старые белые шрамы, как если бы его предплечья были поцарапаны отчаявшейся жертвой много лет назад…

Я вспомнил свой сон об императорском дворце, претора, склонившегося перед своим новым императором.

Я слишком поздно вспомнил его имя.

— Невий Суторий Макрон.

Макрон улыбнулся своим автоматонам.

— Поверить не могу, Аполлон меня помнит! Какая честь!

Его роботизированные работники оставались невпечатленными.

— Ты убил императора Тиберия, — сказал я. — Задушил его подушкой.

Макрон выглядел смущенным.

— На самом деле он уже был мертв на девяносто процентов. Я всего лишь помог этому свершиться.

— И ты сделал это для… — леденящий ужас сковал меня. — …следующего императора. Новое Солнце. Это он.

Макрон нетерпеливо закивал.

— Верно! Единственный и неповторимый, Гай Юлий Цезарь Август Германик!

Он развел руки, будто в ожидании аплодисментов.