Горящий лабиринт

— Место Мэг рядом с её отчимом, — она махнула рукой в мою сторону так, словно отбрасывала мусор. — А не рядом с таким жалким подобием бога.

— Эй! — возмутился я. — Если бы у меня были мои силы…

— Но у тебя их нет, — сказала Медея. — Посмотри на себя, Аполлон. Посмотри, что с тобой сделал твой отец! Но не стоит волноваться. Твои страдания близятся к концу. Я выжму все твои оставшиеся силы и найду им достойное применение.

Костяшки пальцев Мэг побелели на рукоятках её мечей.

— Что она имеет в виду? — пробормотала она. — Эй, магическая дамочка, что ты имеешь в виду?

Колдунья улыбнулась. Она больше не носила корону принцессы Колхиды, но на её шее всё ещё блестел золотой кулон — скрещенные факелы Гекаты.

— Мне рассказать ей, Аполлон, или ты сам? Наверняка ты знаешь, почему я привела тебя сюда.

Почему она привела меня сюда.

Как будто каждый шаг, который я предпринял с тех пор, как вылез из мусорного контейнера в Манхэттене, был предопределен и организован ею… Была проблема: я нашёл это вполне правдоподобным. Эта колдунья уничтожила царства. Она предала своего отца, помогая Ясону украсть золотое руно. Она убила своего брата и разрезала его на кусочки. Она убила собственных детей. Она была самой жестокой и властолюбивой из последователей Гекаты, а также самой могущественной. Помимо этого, она была полубогом древней крови, внучкой самого Гелиоса, бывшего титана солнца.

А это означало…

Мои колени подкосились от мгновенного и ужасного осознания.

— Аполлон! — рявкнула Пайпер. — Вставай!

Я попытался. Я действительно попытался. Мои конечности не хотели меня слушаться. Я упал на четвереньки и унизительно застонал от боли и ужаса. «Хлоп-хлоп-хлоп», — услышал я и задался вопросом, не порвались ли наконец узы, удерживающие мой разум в смертном черепе.

Затем я понял, что Медея вежливо мне аплодирует.

— Ну наконец-то, — усмехнулась она. — Это заняло время, но даже твой медленный мозг в конце концов справился.

Мэг схватила меня за руку.

— Не сдавайся, Аполлон, — приказала она. — Скажи мне, что происходит.

Она помогла мне подняться.

Я пытался подобрать слова, чтобы удовлетворить её требование. Я совершил ошибку, посмотрев на Медею, взгляд которой был таким же парализующим, как и у её драконов. На её лице я увидел злобное ликование и агрессивное рвение её дедушки Гелиоса, каким он был в дни былой славы, прежде чем ушёл в небытие, прежде чем я занял его место в качестве хозяина солнечной колесницы.

Я вспомнил, как умер император Калигула. Он готовился покинуть Рим, чтобы отправиться в Египет и создать новую столицу там, где люди знали о богах на земле. Он хотел сделать себя воплощением бога — Неос Гелиосом, Новым Солнцем — не только на словах, но и буквально. Вот почему его преторы так стремились убить его в тот вечер, перед тем как он покинет город.

«Какая у него конечная цель?» — спросил как-то Гроувер.

Мой сатирский духовный наставник был на правильном пути.

— У Калигулы всегда была одна цель, — прохрипел я. — Он хочет быть центром

мироздания, новым богом солнца. Он хочет занять моё место, как я когда-то занял место Гелиоса.

Медея улыбнулась.

— С более хорошим богом такого бы не случилось.

Пайпер переместилась.

— Что ты имеешь в виду под… «занять место»?

— Заменить! — сказала Медея, а затем начала считать на пальцах, словно давая кулинарные советы на дневном телевидении. — Во-первых, я вытяну каждый кусочек бессмертной сущности Аполлона, которой в данный момент не так уж много, так что это не займёт много времени. Затем я добавлю его сущность к тому, что у меня уже есть — остаткам сил моего дорогого покойного дедушки.

— Гелиос, — сказал я. — То пламя в лабиринте. Я… я узнал его гнев.

— Ну, дедушка немного не в духе, — пожала плечами Медея. — Такое бывает, когда твоя жизненная сила практически исчезает, а затем твоя внучка призывает тебя понемногу, пока ты не становишься восхитительной бушующей огненной бурей. Я бы хотела, чтобы ты страдал так же, как страдал Гелиос — вопя тысячелетиями в состоянии полузабытья, но при этом осознавая свою потерю в достаточной мере, чтобы чувствовать боль и возмущение. Но, увы, у нас не так много времени. Калигула беспокоится. Я заберу то, что осталось у тебя и Гелиоса, вложу эту силу в моего друга-императора, и вуаля! Новый бог солнца!

Мэг хмыкнула.

— Это тупо, — сказала она, будто Медея предложила новое правило для пряток. — Ты не можешь этого сделать. Ты не можешь просто уничтожить бога и создать нового!

Медея не удосужилась ответить.

Я знал, что то, что она описала, вполне возможно. Императоры Рима сделали себя полубожественными, просто создав культ среди населения. За прошедшие века несколько смертных сделали себя богами или были возведены в ранг бога олимпийцами. Мой отец, Зевс, сделал Ганимеда бессмертным просто потому, что он был милым и знал, как подавать вино!

Что касается уничтожения богов… большинство титанов были убиты или изгнаны тысячи лет назад. А теперь здесь стою я, простой смертный, лишённый всякой божественности в третий раз просто потому, что папочка хотел преподать мне урок.