Горящий лабиринт

— Что? — он обернулся, чтобы посмотреть на меня, но, поскольку я был к нему прискотчен, мой нос едва разминулся с кирпичной стеной. — Откуда у меня потроха? Я вегетарианец!

Мэг забралась на пандус и догнала нас.

— Они почти прорвались, — сообщила она. — Я пробовала разные растения, пыталась призвать Персика…

Её голос дрогнул от отчаяния.

Она пыталась призвать своего персикового соратника с самого нашего появления в Лабиринте. Дух был весьма полезен в бою, но довольно избирательно относился к тому, когда и где появляться. Наверное, ему, как и помидорам, под землёй было не очень-то уютно.

— Что ещё, Стрела? — крикнул я. — Не только же свиные потроха их пугают!

— ПОГОДИ… ВНЕМЛИ! ВИЖУ, ЧТО ХОРОШО СЕМУ ПОСЛУЖАТ АРБУТУСЫ!

— Дар бутсы?.. — переспросил я.

Поздно.

Снизу раздались кровожадные вопли: стриксы прорвались сквозь томатную баррикаду и ворвались в комнату.

Глава 3

Стриксы скотины

Истинно вам глаголю

Они есть скоты

— ВОТ они! — крикнула Мэг.

Вот честно, когда хочешь поговорить о чём-то важном, так из неё слова не вытянешь. А когда мы оказываемся в явной опасности, она во всю глотку орёт: «Вот они!»

Гроувер ускорился и проявил недюжинную силу, скача вверх по пандусу с моим безвольным телом.

В моём положении, лицом назад, мне открывался великолепный вид на стриксов, вихрем вырывавшихся из теней. Их желтые глаза вспыхивали, как монетки в мутном фонтане. Десяток птиц? Больше? С учётом того, как мы намучились с одним стриксом, я был не в восторге от наших шансов против целой стаи, особенно на узком и скользком пандусе, где мы представляли собой такие заманчивые цели. Вряд ли Мэг смогла бы помочь всем этим тварям самоубиться о стену.

— Арбутус! — крикнул я. — Стрела сказала, что стриксов отпугивает какой-то арбутус!

— Это растение, — Гроувер хватал ртом воздух. — Кажется, я с ним когда-то встречался.

— Стрела, — спросил я, — что такое арбутус?

— СИЕ МНЕ НЕВЕДОМО! РОЖДЕНИЕ В РОЩЕ НЕ ДЕЛАЕТ МЕНЯ САДОВОДОМ!

Я с отвращением сунул стрелу обратно в колчан.

— Аполлон, прикрой меня, — Мэг сунула один из своих мечей в мою руку, затем покопалась в поясе садовника, нервно косясь на стриксов, поднимающихся всё выше.

Я не был уверен, каким образом, по мнению Мэг, я должен был ее прикрывать. Я был полный ноль по части фехтования, даже не будучи примотанным скотчем к спине сатира, а цели передо мной подразумевали проклятие тому, кто их убьет.

— Гроувер! — крикнула Мэг. — Мы можем узнать, что это за растение — арбутус?

Она разорвала первый попавшийся пакет и бросила семена в воздух. Те лопались, как зерна нагретого попкорна, превращаясь в бататы размером с гранату, с зелеными, покрытыми листвой стеблями. Затем они полетели вниз, навстречу стае стриксов, задев парочку и вызвав изумлённое кудахтанье, но птицы продолжали приближаться.

— Это клубни, — прохрипел Гроувер. — Я думаю, арбутус — фруктовое растение.

Разорвав второй пакетик семян, Мэг осыпала стриксов стремительно вырастающими кустами, усыпанными зелёными плодами. Птицы просто их облетели.

— Виноград? — спросил Гроувер.

— Крыжовник, — сказала Мэг.

— Ты уверена? Форма листьев…

— Гроувер! — прервал его я. — Давайте ограничимся военной ботаникой. Что такое… УТКА[2]!

Теперь, великодушный читатель, посуди сам. Спрашивал ли я о том, что такое утка? Разумеется, нет. Вопреки последующим жалобам Мэг, я пытался предупредить ее о том, что ближайший стрикс летит прямо ей в лицо.

Она не поняла мое предупреждение, в чем не было моей вины.

Я взмахнул одолженным скимитаром, пытаясь защитить свою юную подругу. Только моя никуда не годная меткость и быстрые рефлексы Мэг помешали мне ее обезглавить.

— Прекрати это! — крикнула она, отбив стрикса в сторону вторым клинком.

— Ты сказала «прикрой меня»! — запротестовал я.

— Я не имела в виду… — она вскрикнула от боли, пошатнувшись, когда на ее правом бедре появился кровавый порез.

А потом нас поглотила злобная буря когтей, клювов и чёрных крыльев. Мэг бешено размахивала скимитаром. Стрикс бросился мне в лицо, готовый выцарапать мне глаза, когда Гроувер сделал кое-что неожиданное: закричал.

«Ну и в чем здесь сюрприз?» — спросите вы. Когда вас облепили птицы, пожирающие внутренности, самое время кричать.

Верно. Но звук, исходивший изо рта сатира, не был обычным криком.

Он раскатился по комнате, как ударная волна бомбы, рассеивая птиц, сотрясая камни и внушая мне чувство холодного, необъяснимого страха.

Не будь я примотан скотчем к спине Гроувера, я бы сбежал. Я бы и с пандуса спрыгнул, лишь бы убраться от этого звука. Когда он раздался, я уронил меч Мэг и закрыл руками уши. Мэг, лёжа ничком на пандусе, окровавленная и, без сомнения, уже частично парализованная ядом стриксов, свернулась в клубок и спрятала голову в ладонях.

Стриксы улетели обратно вниз, в темноту.

Мое сердце бешено колотилось. Адреналин захлестывал меня. Мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, прежде чем я снова смог говорить.

— Гроувер, — сказал я, — ты только что вызвал Панику?