Горящий рукав (Проза жизни)

И мы пошли обратно. Поклонясь, вошли в домик. После сияющей кечкоры темновато — свет проникал через маленькое оконце.

— Ну. Греемся.

Из какого-то цветного пузырька разлил по стаканам.

— Из деревни, — пояснил он, отводя подозрение от целлюлозного комбината.

Закусили прозрачными листиками сушеной рыбки. Разлилась истома, блаженство.

— Я чего-т хотел тебе показать! — он, нагнувшись, вынул из тумбы стола растрепанный фотоальбом. Одни фотографии были закреплены, другие просто вложены и высыпались на стол. Какие-то подростки, на краю бескрайних мохнатых болот, или чахлых рощ. И всюду в центре — Семеныч.

— Это я трудных подростков подобрал сюда. После моих походов смеются теперь: какие мы были трудные? Вот теперь — трудно, это да! Про это напиши! — сказал он жестко.

— Есть!

Еще фото: ликуя, они стоят у какой-то конструкции, размером с сарай.

— Все болота облазили тут, на сотню километров. Вот самолет вытащили английский, времен интервенции. В Лондон отправили, — небрежно добавил он.

Вот дети голые, в плавках — но размалеванные, в каких-то перьях.

— Это Нептуна справляем, на Чертовом озере. Считалось — бабкины сказки, но мы сыскали его, черта-т, правда скелетом. С рожками. В Эрмитаж отправили.

Тут наше окошко закрыла тень: прошел сосед — специально, видать, рядом.

— Ну, надо мне, — хозяин энергично поднялся.

Мы вошли с ним в маленький низкий сарай.

На балках сушилась, волшебно пахла сеть.

— Убег ставить пойдем. Ну — сетку по-вашему, — слегка нетерпеливо добавил он. — Охрана тут крепко взялась. Возвращаешься, а она на пороге у тебя: «Здравствуй-ти! Откуда пожаловали?» Поэтому уже на закате надобно ставить, быстро и энергично, пока вода не пришла. Вода приходит, а с ней камбала. Снимать тоже надо, на грани.

Он стал втискиваться со скрипом в тугой черный резиновый комбинезон.

— Костюм химзащиты, с комбината, — пояснил он.

— Шикарно! — чтобы хоть как-то выразить свое восхищение, сказал я.

— Ничего, — с достоинством признал он. — Только вот носки о камни пропинываются. — Он показал. — ...А то на крану своем сижу полный день, как в клетке... Двигаться надо!

Я полностью был согласен с ним.

— Ну... так я, пожалуй, пойду! — сказал я. — Спасибо вам... что я вас увидел.

— Не за что! — он подал мне слегка дрожащую от азарта предстоящей работы руку, еще не затиснутую в резиновый рукав. — Ну — как тебе вообще у нас?

— Во! — я поднял палец.

Мы разошлись на краю кечкоры. Быстрые ручейки, извиваясь, текли навстречу ему: прилив. И он растаял в сиянье, не подозревая о том, что я уже впаял его в янтарь вечности.

Я взобрался на обрыв, хватил крепкого космонавтского воздуха, и тут подошел автобус.

2002

–2007