Горят огни

— Ладно, подавись, — угрюмо ответила Таля. — Но тогда ты как классный руководитель будешь время от времени отмазывать нас от уроков.

— Хрен с вами, но сегодня чтобы не вздумали прогуливать, — Ник пытался казаться строгим, но с нами этот фокус никогда не проходил. — Я серьезно, сегодня прикрывать вас я не собираюсь, это мой первый рабочий день! — для убедительности брат даже прикрикнул.

Помахав на прощание, мы с Талей упорхнули на следующий урок. Ладно, упорхнули — это громко сказано, ведь в моих тяжелых ботинках это вряд ли представлялось возможным, но мы хотя бы ушли красиво. Досидеть до конца уроков стоило хотя бы для того, чтобы Ник отвез нас домой, и тогда мы бы наконец могли с ним поговорить о том, о чем собирались еще вчера, только еще и в присутствии Тали: в конце концов, я не нашла лучшего способа всё прояснить, а играть в сломанный телефон мне уже надоело.

Стоило нам затащить Ника в дом, как я набросилась на него с вопросами. Оставив попытки отмахнуться от младших сестер, Ник прошел в столовую и плеснул себе коньяка.

— Ты же за рулем?

— Как видишь, сегодня уже нет, — ответил брат, делая глоток. — Ну, и чего ты еще не поняла вчера?

— Почему мое появление вызвало у всех такую реакцию?

Ник задумался, подбирая слова для ответа.

— Понимаешь, некоторые всё-таки не поверили в то, что ты погибла, но из всех присутствовавших вчера о твоем приезде до этого дня знали только акционеры компании, то есть только наша семья и Жилинские. Остальные, ммм… не ожидали, что ты вернешься, а некоторые рассчитывали на то, что ты и вовсе откажешься от своей доли в пользу нас с отцом.

— Какая им выгода?

— Тогда пара человек могла бы рассчитывать на то, чтобы за сравнительно небольшое вложение влиться в бизнес в качестве не просто начальников, а владельцев. До твоего отказа твоя доля была неприкосновенной, и хотя, в общем-то, теперь ничего в этом плане не поменялось, тебе стоит быть осторожнее: никогда не знаешь, что у других на уме, даже если это наши люди. Да и вообще советую тебе не рваться в управление, пока мой отец тебя всему не научит.

Старательно переваривая информацию, я задала еще один волновавший меня вопрос:

— А Таля?

— А что Таля?

— Моя доля, — пояснила она.

— Но твоя мама отказалась от всего, когда вы обе и разговаривать-то едва умели. У тебя нет никакой доли, разве не так?

Я улыбнулась, так, как улыбалась всегда, собираясь позлить старшего брата.

— Наверное, ты не понимаешь, но вскоре ваши с Костей отцы передадут руководство вам, это вопрос нескольких лет. А вы двое запорете дела примерно так же, как умудрились проебать меня в мае, и я одна объективно не смогу вытащить всё на себе.

— Слушай, может вы обе не будете лезть в договоренности, которым лет столько же, сколько вам самим? — не скрывая раздражения, скорее утвердил, чем спросил Ник. — Мой отец и так был против того, чтобы тебя, Джи, ввязывать во всё это, но Леонид Викторович решил иначе, и между прочим именно ты стала причиной их единственного разногласия за столько лет.

— Ладно, тогда я сама поговорю с дядей. Если не получится, просто перепишу на Талю часть своей доли, и у вас просто не останется выбора, — Ник злобно посмотрел на меня, понимая, что я всё равно его не послушаю и сделаю так, как сама захочу: это было моей постоянной практикой.

Всё это время сестра молча слушала наш разговор, увлеченно потягивая коньяк, про который Ник уже напрочь забыл. Она хотела присоединиться и смертельно обиделась на маму, которая лишила ее выбора ради ее же безопасности. Оставалось только надеяться, что они всё прояснят друг с другом и в семье больше не будет разногласий. Когда Ник вышел на улицу покурить, Таля спешно засобиралась домой, аргументировав это тем, что Стаса нужно пораньше забрать из садика, а потом и тетя Лена вернется с работы, а им есть о чем поговорить.

Меня до жути бесило то, что никто так толком и не посвятил меня в курс дела, и оставалось лишь гадать, снова ли это проверка, устроенная Жилинским, — а мне без конца казалось, что он постоянно на чем-нибудь меня проверяет, — или же нежелание Ника и дяди видеть в семейном бизнесе кого-либо, кроме их самих. Но не успела я толком подумать, что мне делать дальше и как во всём разбираться, если никто не планирует мне ничего объяснять, как в дом ввалилась Таля с огромной спортивной сумкой.

— Е-мае, что там? — я сразу же вскочила с кровати. — Если ты притащила бомбу, чтобы взорвать Ника, то от меня большое спасибо, — уже спокойнее добавила я.

— Не против, если я пока поживу тут? Думаю, бабушка тоже возражать не будет, — сестра огромным усилием водрузила сумку на диванчик. — Ну что ты смотришь, просто я поговорила с мамой, и после этого разговора жить с ней в одной квартире я больше не намерена.

— Твою мать…

— Очень верно подмечено. Есть пожрать?