Горицвет (СИ)

Поэтому, когда Грег приказал плавно отвести ступню от педали и вытянуть ручной рычаг, и Сом исправно выполнив его распоряжение, увидел, что автомобиль остановился акурат возле глубокой рытвины на краю дороги, то сразу ни за что не хотел поверить, что их милости угодно было направляться сюда, в это, ничем не примечательное, глухое и безлюдное место, которое Сом даже с трудом мог бы назвать, поскольку не вполне ясно представлял, где они петляли, свернув с большой дороги. Но когда Петрляксаныч, распахнув дверь с исказившимся от боли лицом, вытолкнули себя из машины и, подхватив заранее припасенный костыль (Сом самолично выстругал его из сосновой крепкой жердины, раздобытой на постоялом дворе), сделали пару шагов вдоль онемевшего грэфа и штифта, перепуганный Сом уставился на него в полном смятении.

— С этой палкой я стал похож на него, как две капли воды, правда? — сказал Грег, бросив на Сома загоревшийся каким-то нехорошим огнем взгляд. Сом не знал, что и думать. — Я сейчас пойду один, Сом, — продолжил Грег, делая очередной вымученный шаг. — Если захочешь, можешь подождать меня здесь до утра. Если я не вернусь… — Он вдруг остановился и, сообразив что-то, продолжил изменившимся, как будто нарочно приглушенным голосом: — Впрочем, я не могу требовать от тебя такой жертвы, ты и без того сделал для меня довольно. Поэтому вот держи. — Он положил на пустое сиденье красную десятирублевую купюру. — За труды. А это мелочь, — Грег высыпал поверх красненькой несколько медных монет. — С этим ты спокойно сможешь нанять лошадь в ближайшей деревне. Вон там, за оврагом, видишь, поднимается высокая ель. Держись ее, и выйдешь к людям. Там наймешь лошадь до города и…

— Напрасно вы это, — удрученно сказал, Сом не дослушав, — ей-ей, зря. Нешто вы думаете, я брошу вас здесь одного, с покалеченной ногой да еще на ночь глядя? Да я без вас и шагу-то не сделаю, ваша милость, да и глаз не сомкну. А это, — он кивнул на рассыпанную горсть монет, — вовсе уж не к чему.

— Сом, ты знаешь, я всегда считал тебя своим другом, — Грег посмотрел в обращенные на него наивные, часто моргающие медвежьи глазки, и в строгих чертах на его замкнутом лице словно что-то оттаяло. — Само собой, я знаю, что ты старался не из-за денег, но послушай… — он подошел ближе к Сому, и нагнувшись к нему так низко, что Сом почувствовал воспаленную горечь встречного дыхания, надавил уже иначе. Сом ошалело смотрел, не смея пошевелиться. — Ты останешься здесь или пойдешь в деревню, — сказал Грег, — а я пойду один, куда — не твое дело. — Сом засопел, ему было трудно понять, но он покорно кивнул головой. — Вот то-то, — прибавил Грег, отступая. — И еще. — Он медленно прошелся, стряхнув пыль с горячего капота. — Когда доберешься до города, постарайся найти Лефарева. Скажи ему, что машина осталась на дороге недалеко от Волчьей горки, в начале Лога. Он сможет забрать ее, если только успеет. Ну а теперь, Сом, мне надо идти. Будь здоров и не слишком много думай о… обо всем этом. Если получится, я еще найду тебя.

Грег взял огромную лапу Сома и сильно дружески сжал ее.

Сом молчал, опустив глаза. Его мысли поворачивались слишком медленно, а желание схватить их милость в охапку, усадить их на прежнее место в ихнее авто и помчать, куда глаза глядят, только бы не дать им сделать того, что они задумали, было всего лишь желанием. Что осуществить его невозможно, Сом понимал яснее ясного. На то они и их милость, чтобы вести себя как им заблагорассудится. Помешать им ни в коем случае нельзя, потому как опасно, а еще, пуще того — обидно для них. Они-с не потерпят.

Так ничего и не сказав, Сом проводил часто мигающим взглядом уходящую от него высокую, неясную в белесом сумраке, фигуру. За обочиной справа от колеи начиналась лесная опушка. Грег пересек ее хромающими рывками, и скрылся в густых, мрачно нависавших зарослях. Лес надвигался, казалось, со всех сторон, сжимая кольцом все видимое пространство. Белая призрачная мгла, окутывая его, придавала ему и без того неверный, пугающий вид, вид чего-то не вполне реального, ускользающего, грозящего, по меньшей мере, неизвестностью, а по большей — неминуемой, безвестной гибелью.

XIII

Белая мгла неподвижно стояла над лесом, окутывая его целиком, закрывая вершины, путаясь в темных ложбинах, мутным молоком растекаясь между деревьями. С наступлением ночи текучая, горькая мга вырастала над землей подобно тяжелым каменным стенам, окружающим древний город. И человеческий взгляд уже с трудом мог проникнуть сквозь густой белый воздух, в котором чувствовалась только едкая гарь и только нарастающая с каждой минутой, пока невидимая, угроза.