Горизонт событий

Зеркало стояло, как вечно распахнутая дверь в вечную же комнату, но проживавшие в ней люди покинули обитель отражений и исчезли в путанице весенних ветвей за окном, как птицы; возможно, зала с отраженными в нем стенами, окнами, садом и зеркало были сообщающимися сосудами. Когда-то чистую гладь населяли взрослые и дети в пестрых одеждах, терпеливо донашиваемых огородным Странником Тихоном. Там когда-то сквозили ветки, застилавшие горизонт, угол сарая (сараевского сарая!), часть поперечной крестовины огородного Странника, который, может, и увел веселую и беспечную жизнь за угол сарая, в огороды, за пределы видимости, донашивающей старую березу со скворечником, в чуткую к каждому шагу даль — это если выйти на улицу, а здесь — застывшую, прибитую намертво к стене, как ковер, сотканный Матильдой Фландской в Нормандии, запечатлевший эпизоды из заморского похода ее мужа Вильгельма-Завоевателя: с замком английского короля, с битвой при Гастингсе, со звездочетами, указывающими на хвостатую звезду над замком — комету Галлея, как выяснилось несколькими веками позже... Комета ходила по своей орбите и, оказываясь в перигелии, повергала в страх новые и новые поколения людей, привыкших к неподвижности звезд в ночи, а эта проплывала по небу то в виде огненного креста, то в форме ятагана, то просто чудовищной звездой со светящимся шлейфом, и в разное время при виде ее в ужасе и трепете отшатывались от окна Людовик Благочестивый, король Гарольд, император У-Ди, Рорих Ютландский, князь Северский Игорь, римский папа Климент Третий, грузинский царь Баграт. Звезда пересекала орбиту Земли, Марса, Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна, видимого слабой звездочкой в бинокль сквозь путаницу веток за углом сарая, и, не доходя до Плутона, поворачивала обратно и снова огибала Землю, движущуюся вместе с Солнцем в направлении Лиры и Геркулеса... Но о неподвижности звезд, как утверждал астроном Слава, говорить не приходится — за год они смещаются на долю секунды дуги, раскачиваемые ветвями отраженного дерева, и если пятьдесят тысяч лет тому назад Большая Медведица, висящая среди цветов вишни, выглядела воздушным шаром с веревочкой, то через пятьдесят тысяч лет она растянется и не поместится между оконными рамами, исчезнет прямой угол между Алиотом и Алькаидом, а Дубхе будет находиться на прямой линии с Мицаром... Когда комета Галлея была в перигелии, родились Надины деды, когда проходила орбиту Юпитера — бабушки, во время прохождения ее через орбиту Нептуна появились на свет отец и мать, при прохождении кометой афелия родился Нил, а за ним, когда она вновь приблизилась к орбите Нептуна, — Надя. Жизнь Германа уместилась во время прохождения кометой орбит Нептуна и Урана. После пересечения орбиты Урана мать начала расчесывать свои длинные волосы, не узнавая себя в зеркале... За ее спиной сад, в котором одно за другим скрылись отражения, в том числе и ее собственное, молодое, и если сад еще сохранился, если его с корнем не вырвали бури и не источили жуки, то этим мы обязаны огородному Страннику Тихону, который, простирая свою руку, обходит дозором окраины нашего существования. Его лапа в холщовой рабочей варежке заслоняет еле видимый над углом сарая Нептун, к которому ныне движется комета Галлея, а когда она наконец дойдет до афелия, никого из тех, кто когда-то обитал в этом зеркале, кроме огородного Тихона, не останется в живых...

«Ты правда больше не уедешь?» — спросил отец. «Правда». Он заговорил быстро-быстро: «Вот и славно. Устроишься в школу или в мою газету, они у меня все время снимки просят... Мать, слышишь? Надя будет жить с нами. Мы теперь заживем хорошо, дружно. Я тебе разных гребенок накуплю». Мать тихо завыла, поводя головой из стороны в сторону. Надя сама поставила на плиту кастрюлю с водой и присела на корточки возле мамы. Анатолий подставил ей низкую скамеечку.

Шура подняла руку, посмотрела на нее и медленно положила на голову Нади.

«Видишь, — шепотом сказал отец. — Она все поняла».