Горизонт в огне

– О, господин Дюпре, совсем нет! Нет, не вы, господи, нет… Но может быть, вы кого-нибудь знаете…

Дюпре скрестил перед собой руки. Чтобы напрячь извилины, он напрягал мускулы.

– Вы думаете, я знаю людей, которые бы это сделали.

– Да, я подумала, что…

– Вы ищете мерзавца, и, поскольку ваш муж не у дел, вы обратились ко мне.

– Нет, уверяю вас, я не…

– Да, именно это вы и сделали. Не знаю, чего именно вы хотите, но похоже, что вам нужен какой-нибудь подлец. И думаете, что среди рабочего люда он уж точно найдется.

Посторонний наблюдатель никогда бы не догадался, какой неприятный оборот принимал разговор, – так Дюпре был спокоен.

– Для дочери банкира между рабочим и подонком разница, видимо, небольшая.

Мадлен хотела прервать его.

– А еще вы думаете, что бывший мастер, который работал на вашего мужа, из того же теста, что и его хозяин, что он должен знать кучу людей, способных на все, очень логично.

Обвинение попало в точку. Мадлен печалило не то, что она вернется ни с чем и ей придется опять размышлять о том, что она надеялась решить уже сейчас, а то, что на самом деле Дюпре прав.

– Так и есть, господин Дюпре. Я поступаю с вами несправедливо. – Она поднялась. – И прошу извинить меня.

Ее искренность не вызывала сомнения. Она сделала лишь шаг, как Дюпре остановил ее:

– Вы не ответили, почему решили спросить об этом именно у меня.

– Я больше никого не знаю, господин Дюпре. И больше никто не знает меня. Поэтому я как-то и подумала о вас, вот и все.

– Кому вы хотите навредить, госпожа Перикур?

– Бывшему банкиру, депутату Демократического альянса и журналисту из «Суар де Пари». – Она широко улыбнулась. – Как видите, все это очень достойные люди. Ах, есть еще одна бывшая слу… то есть подруга, в общем…

– Присядьте, госпожа Перикур.

Она помедлила и снова опустилась в кресло.

– Сколько вы платите за эту работу?

– Как договоримся… У меня нет опыта…

– Я зарабатываю тысячу двадцать четыре франка в месяц.

Сумма хлестнула Мадлен, как пощечина. Она с трудом экономила последние три года, но до такого еще не дошла.

– Это работа долгая и сложная, потребуются ловкость и умение. Я очень квалифицированный рабочий. И речи быть не может, чтобы я работал за меньшее. – После секундного размышления он добавил: – Плюс расходы, естественно.

– Потому что?..

Дюпре облокотился об стол, приблизил свое лицо к лицу Мадлен и очень тихо сказал:

– Госпожа Перикур, я не спрашиваю вас, по какой причине вы хотите погубить этих людей. Вы ищете кого-нибудь, кто бы смог это сделать, я смогу сделать, гарантирую. Моя цена – размер моего нынешнего жалованья, ни больше ни меньше. Подумайте. Вы знаете, где меня найти.

Они стояли, все произошло очень быстро, они были уже у выхода. Мадлен поспешно открыла сумочку, заметив, что Дюпре платит по счету. Он остановил ее движением руки:

– Вы и так чуть не оскорбили меня, не пытайтесь сделать это еще раз.

Он заплатил, на улице кивнул ей и пошел в другую сторону.

Он жил в четырех станциях метро отсюда, но в дождь ли, в ветер всегда из принципа ходил пешком. У Дюпре были принципы.

Он обдумывал решение, которое так неожиданно принял. Чем больше он размышлял, тем больше убеждался, что поступил правильно. Банкир, – сказала она, – депутат Демократического альянса, все это очень напоминало кредитный индустриальный банк под названием «Банк Перикуров», который обанкротился несколькими месяцами ранее и с которым пропали сбережения сотен мелких вкладчиков. А еще парламентария с той же фамилией, который сумел избежать катастрофы. Что же до журналиста из «Суар», этой реакционной ежедневной газеты, мало ли кто это, все они стоят друг друга.