Горизонты безумия

Идеальная фигура – всё что нужно, чтобы ступить за грань! Никаких излишеств, ничего обременяющего, только внешняя оболочка, как непознанный горизонт, за которым может простираться всё что угодно... Даже такое, от чего обычный человек просто утратит рассудок.

Но главное произрастает изнутри.

Это душа.

Димка тут же попытался заглянуть внутрь самого же себя, но увидел лишь звёзды... Однако всё было закономерно: его жизнь только начиналась, а поступки – все ещё ждали впереди. Плохие и хорошие, светлые и тёмные, о которых хочется вспоминать каждый день или забыть тотчас – таков микрокосм, и космос вообще. И Димка познал ещё одну истину: Человек и Вселенная – едины! Просто всё дело в размерах. А мироздание, оно такое же: взбалмошное и ветреное, как детство, потому и не ведает, что творит. Оттого и гибнут дети, люди остаются одни, случаются эпидемии. Ведь так хочется заново лизнуть оброненный в грязь леденец, не заботясь о последствиях...

Мир был двояким: одновременно наивным, точно ребёнок, а попутно сумасшедшим, в пример безумному учёному, который творит свои чудовищные эксперименты, отводя подопытным экспонатам место на грязных полках своей захламленной лаборатории.

Свет в их душах зажигался только однажды: когда предстоял последний путь к маяку.

Светка «подмигнула» и понеслась во весь дух за ретивой младшей.

Димка поразмышлял ещё с пару секунд и бросился следом. Звёзды вспыхнули, точно уличные фонари – только не поскрипывали в унисон ветру на кронштейнах. Они мерцали, перемигивались, обменивались информацией – общались, как люди. И в этом немом общении было что-то такое, что Димка не мог охарактеризовать обычным человеческом языком. Это было совершенство – очередная познанная истина!

Игнат оказался прав, и Димка пожалел, что, расставаясь, не спросил, как можно стать корректором.

«Блин, да ведь мы бросили его на произвол судьбы, под жуткой бомбёжкой тотальной службы контроля, рядом с неизвестным чудищем, прибывшим неведомо откуда и способным разрушать грани миров!»

Если бы у Димки было тело, оно бы, вне сомнений, тотчас покрылось холодными мурашками. Но тела не было, а вот тревога рвалась изнутри беснующимися квантами.

(!!!это и впрямь душа!!!)

«Не беспокойся, с Игнатом всё хорошо, – прозвучал уверенный Юркин голос. – Он и сам мастак кромсать пространство-время, так что им до него никогда не добраться!»

«Никогда?» – пожурил Вадик.

«Ой, хватит к словам цепляться! Догоняйте лучше, и так на пол Солнечной системы растянулись!.. Как голова у жирафа! Ха!..» – Это был Ярик.

И только сейчас Димка понял, что скорость света, это трактор МТЗёнок на замедленной!

Он помахал бледной Луне, которая уже сыпала во всех радиодиапазонах информацией о саботаже. Мельком глянул на красные пустыни Марса – на одном полушарии бесчинствовала пылевая буря колоссальных размеров. Хотя, что там размеры... Так, ветерок вдоль сельской дороги, щекочущий волосинки на ногах!

Дальше паслись те самые стада чудовищ, о которых рассказывала Светка, и показывал «планетарий». Они таились в черноте, скрывая всяческое шевеление. Хотя прятаться им было незачем – ринься одна из тварей к Земле в открытую, человечество всё равно бы не нашлось, что сделать. Чудовищ, вне сомнений, тревожил «Икар» – он мог в лёгкую свести на нет смысл их существования.

Потом «джеты» Юпитера и хрип в ушах – такое ощущение, что проносишься мимо логова злющего людоеда. Малейший писк – и всё кончено, лишь растягиваются вдоль орбиты вращения гиганта газовые останки. Такова колоссальная гравитация и гнев планеты, не ставшей солнцем. Хотя на деле Юпитер оказался добрым толстяком – прокатил по гиперболе и зашвырнул далеко-далеко, вслед за поблескивающим в лучах гаснущего солнца «Икаром». Было видно лишь хвостовое оперение межпланетника, но и этого хватало. Слепящий свет маяка был совершенно ни к чему.

Рядом пыхнула метановым выхлопом разукрашенная Ио – она походила на девочку-подростка, дорвавшуюся до маминой пудры. Европа показала изрезанные запястья – девушка несла в себе плод. Он обманул, а она теперь вынуждена мучиться, всякий раз закрывая глаза на яркий свет. Юпитер трогал гравитационным взаимодействием её живот, дабы убедиться, что жизнь ещё есть. Жизнь билась.

Продефилировал важный Ганимед, блеснула Каллисто... но на горизонте уже маячил гламурный Сатурн – он заслонил всё, пригласил поплавать в эфирной ванне, тянул и не отпускал. Его старший сын – Титан – тоже нёс запретный плод, сокрытый под пеленой плотной атмосферы. Димка пригляделся: его взору открылись бескрайние дюны, испещрённые длинными бороздами; метановые озёра и реки; совсем рядом полыхнула вспышка криовулкана. Всё это было так, для отвода глаз. И Димка не полез в непознанные тайны. Потому что так не правильно: без спросу копаться в чужой голове – мало ли что там может оказаться.