Горизонты безумия

- Он не нападал, – пожал плечами мальчик. – Ваш друг сам виноват – не нужно хватать впотьмах что ни попадя.

Подорогин переступил с ноги на ногу, разминая затёкшее от напряжения тело.

- Это и впрямь кот?

- Кот? – Мальчик задумался. – Что такое «кот»?

- Ну, животное такое, – принялся неумело объяснять доктор. – Уши, лапы, хвост. Когти ещё, чтобы на мышей охотиться...

- Мышей? – Мальчик выглядел окончательно сбитым с толку.

Доктор вздохнул. Покачал головой. Отвернулся к находящемуся в прострации астрофизику.

- Откуда ты? – спросил Подорогин.

Мальчик в очередной раз пожал плечами.

- Ты здесь живёшь? – не унимался Подорогин, стараясь наладить контакт.

- Нет... Не здесь. Но сейчас... здесь.

- Значит, ты прибыл из другого мира? С другой планеты? Как мы?..

Доктор обернулся ещё более бледным, чем был до этого.

Мальчик медлил. Потом подошёл к «коту» и почесал за ухом.

Урчание поднялось на октаву выше. Веки блаженно запали. Хвост завернулся пружинкой, как у анимированного Вофти.

Подорогин в отчаянии массировал виски.

- Ты тут один?

- Нет. С ним.

- А этот тогда чьё?

Мальчик посмотрел на свою обувь, потом на протянутую сандалию и пожал плечами.

- Хорошо, – вздохнул Подорогин. – Ты наткнулся на существо случайно?

- Да. Я шёл... Увидел дерево. В дереве – дупло. Мне стало интересно. А потом... – Мальчик весь сжался.

- Что было потом? – Подорогин спросил и тут же пожалел об этом – давить было слишком рано: сейчас мальчуган замкнётся и тогда из него слова не вытянешь – подростки, они такие.

Но мальчик совладал с чувствами. Решительно посмотрел в глаза Подорогину.

- Он спас меня.

- Спас? – Подорогин почувствовал, как по спине прогулялся выводок мурашек, а волосы на затылке зашевелились.

- От кого? – спросил доктор. – Здесь есть другие... существа?

- Я... Я не знаю, – мальчик явно растерялся. – Именно здесь – нет.

- Тогда откуда же они приходят? – шёпотом спросил Подорогин.

Мальчик присел. Коснулся ладонями камней. Сипло проговорил:

- Они под землёй. Слушают.

- Нас?

- Не только вас. Всех, кто ходит по поверхности.

«Значит, всё же что-то есть», – напряжённо подумал Подорогин. Вслух он спросил:

- Они опасны?

- Да.

Подорогин огляделся по сторонам, однако взгляд, сам собой, опустился под ноги.

- И ты видел их?

«Кот» встревоженно навострил уши. Поднялся. Принялся ходить кругами вокруг мальчишки, принюхиваясь.

- На что они похожи?

- Я... не помню.

Подорогин жевал губу.

Когда казалось бы дальше некуда, судьба закрутила новый сюжет.

Пустошь дирижировала сумасшедшим оркестром, и тот всё трубил и трубил, предвещая поднимающееся из каменных недр безумие.

Плато задрожало. И впрямь послышался протяжный трубный гул – словно сигнал к началу атаки.

Мальчик вскрикнул.

Подорогин невольно присел.

Доктор подскочил к астрофизику и принялся поднимать за грудки.

Грешник крестился, в сотый раз читая по памяти «Отче наш».

«Кот» скакнул на сук и принялся там орать, что есть мочи:

- Мяу!.. Мяу!.. Спасаю!..

Подорогин мотнул головой.

«Нет, это всё от перенапряжения. Ну не могут коты разговаривать! Даже такие огромные! И трубы!.. Это просто местное, пока ещё мало знакомое явление природы, а вовсе...»

Подорогин не успел додумать мысль – плато затрещало, вверх взметнулись клубы пыли, а на голенях обеих ног сомкнулись болезненные оковы – щёлк, будто захлопнулись колодки охотничьего капкана! Подорогин открыл рот, чтобы закричать, но тут же провалился по колено, понимая одно: его тянут вниз, да так, что вот-вот оторвут ноги!

Странно, но что-то подобное он уже когда-то испытывал...

Дальнейшие события развивались как в кошмарном сне: логики было мало, а вот мельтешения и суеты – хоть отбавляй!

Подорогин глянул вниз и обмер. Его утягивала сквозь камни какая-то скрюченная коряга, от которой отходили подвижные отростки, похожие на щупальца осьминога, только не эластичные и гладкие, с множеством присосок, как у большинства головоногих, а угловатые и суставчатые, поросшие обилием острых шипов, на которых блестела янтарная слизь. Последнее совсем не понравилось, и Подорогин, что есть сил, дернулся, силясь высвободиться.

Штанина из углеволокна затрещала, разрываясь. Это не сулило ничего хорошего: острые шипы, непонятно чем являющиеся капли, обнажённая кожа – концовку, как в телевикторине, додумайте сами!

Подорогин сразу же поумерил пыл, однако провалившись в образовавшуюся под ногами воронку по пояс, дёрнулся так, словно бежал прямиком из преисподней.

Непонятно на что именно он рассчитывал: для спасения нужен был ясный рассудок и полнейшая концентрация, однако происходящее безумие напрочь перегрузило мыслительные интерфейсы мозга, так что осталась лишь неуёмная тяга к жизни, подкреплённая инстинктом самосохранения.

Откуда не возьмись, подскочил мальчишка с палкой в руках – скорее всего, сук от засохшего дуба отломил! – принялся что есть мочи дубасить копошащиеся в воронке коряги. Или чем это там было на самом деле...