Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

Дальнейшее укладывается в двух словах. Ходатайство Магальяйнша об увеличении пенсии король отклоняет. Резкого и честолюбивого ветерана малаккских военных походов бросают на произвол судьбы. Теперь он живет на средства от своего поместья и убивает время, изучая навигацию и космографию. Тогда же он получает весть от Франсишку Серрано, который в декабре 1511 года в качестве капитана принимал участие в экспедиции Антониу д’Абреу к Молуккским островам. Он сообщал, что после многочисленных кораблекрушений обосновался на «Островах пряностей», ведет там созерцательный образ жизни, и описывал своему бывшему боевому соратнику богатства этих островов, называя их земным раем.

Серрано преувеличивал не только богатства индонезийского островного мира, но и его удаленность от существовавших тогда португальских колоний. Это укрепило Магальяйнша в предположении, что Молукки со всеми их баснословными богатствами лежат в той части света, которую папа по разделу отдал Испании. И у него созревает план: в соседней стране доказать, что это действительно так, преуспеть и прославиться еще больше, чем Колумб. Руй Фалейру, астролог и математик, такого же мнения и хочет следовать за Магальяйншем. Фалейру убежден, что изобрел способ определения географической долготы, значит, он подходящий партнер. В 1517 году оба, Фалейру и Магальяйнш, покидают страну, где они родились, но где никому не нужны их способности и возможности.

Фернан де Магеллан, отныне в Испании он именуется именно так, прибывает в Севилью, исходный пункт испанских морских предприятий и место нахождения так называемой «Каса де контратасьон» — учреждения, координирующего и контролирующего всю торговлю с колониями и, кроме того, ведающего оснащением морских экспедиций. Магеллан выбрал то, что надо: каждый шаг, сделанный им на его новой родине, приближает его к успеху. Он поселился в доме Диего Барбозы, также в прошлом португальца, участника индийских походов, ставшего в Испании

Фернан Де Магеллан. Рисунок XIX века

управителем арсенала. Диего Барбоза познакомил Магеллана с одним из членов «Каса де контратасьон» по имени Хуан де Аранда, очень осторожным и даже пронырливым дельцом. Аранда наводит справки в Португалии, то и дело требует все больших подробностей о задуманном предприятии и более высокой доли от прибыли, которую оно принесёт. В конце концов Магеллан заявляет: он докажет, что «Острова пряностей» находятся в сфере влияния Испании, он достигнет их, следуя западным путем, то есть не нарушая Тордесильясского договора. Но едва лишь ему задается вопрос, как он собирается преодолеть барьер, каким является Южноамериканский континент, он тут же умолкает. Пролив, ведущий в Южное море, — это его тайна.

В существовании такого пролива тогда никто не сомневался. Когда сообщение Васко Нуньеса де Бальбоа, которое конкистадор весьма кстати подкрепил золотом и необыкновенно красивыми жемчужинами, достигло королевского двора, там снова задумались, каким же все-таки маршрутом можно проникнуть в Южное море. К тому времени уже стало ясно, что Колумб открыл материк до сих пор неизвестный, открыл Новый Свет, а не восточную оконечность Азии, как он думал. Сама собой напрашивалась мысль, что эта часть света по форме похожа на Африканский континент и что ее тоже можно обогнуть где-нибудь на юге.

Хуан Диас де Солис, уже в 1508 году плававший к побережью Центральной Америки в поисках прохода на запад, в 1514 году получил задание обогнуть южную оконечность Нового Света, проследовать вдоль его западного побережья до Панамского перешейка, а затем плыть в направлении «Островов пряностей». Диас де Солис покинул Испанию в 1515 году и достиг в феврале следующего года устья реки Ла-Платы. Вполне понятно, что моряки, увидев широкий поток, впадающий в море, приняли его за пролив. Они решили исследовать здешнюю местность, но на них напали индейцы. Пятьдесят человек, среди которых был и Солис, были убиты, а остальные, упавшие духом, подавленные и без предводителя, вернулись назад в Испанию.

Португальские мореплаватели, видимо, были более удачливы, но их имена нам не известны, так как Мануэл I в 1504 году издал указ о сохранении в строгом секрете всех карт, лоций, заметок, которые могли бы содержать сведения о ходе португальских исследований. Смертная казнь грозила тому, кто, несмотря на это, пытался опубликовать подобный материал. Тем не менее нам известно о плавании итальянца Америго Веспуччи, находившегося тогда на португальской службе. По сообщению Веспуччи, во время плавания, состоявшегося в 1501–1502 годах, он проследовал вдоль южноамериканского побережья до пятьдесят второго градуса южной широты, то есть почти до самого Магелланова пролива. Правда, он ничего не сообщил о впечатляющем устье реки Ла-Платы. Конечно, он мог его и проглядеть, если в том месте удалился от береговой линии.