Горизонты (ЛП)

Но она не проходила. Когда я всплыла, моя восхитительная вьющаяся грива начала выпадать, а чешуя отслоилась. Затем настал черёд кожи. Потом мускулов, находящихся под ней. Я была крупнее, нежели умирающие в зелёном снегу пони, и чтобы окончательно погибнуть мне потребовались недели. А когда это произошло, я умерла на берегу этой реки, измученная и слепая. Я не хотела умирать. Ведь эта война даже не была моей…

Я не знала, стало ли это следствием того, что моё тело являлось пустышкой, или результатом того, что я была уж очень опытна в умирании, или, в конечном итоге, эхо просто не было смертельным, но призрачная змея пролетела сквозь меня и продолжила двигаться вниз по реке. Крик начал исчезать, вместе с рёвом жар-пламени. Вскоре, единственным звуком были прерывистые вздохи Тенебры у меня на копытах.

Моих медицинских познаний хватило ровно на то, чтобы просунуть древко своего копья ей между зубов, дабы она не откусила себе язык, а потом ждать окончания эпилептического припадка. Через тридцать секунд её подёргивания замедлились, а затем прекратились. Я вытащила древко и обняла ее, когда припадок перешел в рыдания. Стигиус не мог связно говорить. У Тенебры была эпилепсия. И мне стало интересно, а что бы случилось, если бы от их связи и в самом деле родились жеребята, а затем отбросила эти отвратительные мысли в сторону.

— Ну что ж, это была интересная смерть, — произнесла я, обнимая её.

Она открыла заплаканные желтые глаза, вытерла копытом сопливую мордочку.

— Ты… ты пережила это? И осталась жива?

— Ну, честно говоря, по шкале от единицы до десятки, это было в районе четырёх. То есть, умирать от радиационного заражения — это отстойно… то бишь, уж я-то знаю, ведь я дважды едва не окончила свои дни именно так… вот находиться в комнате из вопящей расплавленной плоти и металла, много, много хуже.

Она несколько секунд пялилась на меня, её неверие перерастало в шок.

— Точно-точно, — произнесла я, слегка улыбаясь. — У меня бывало и хуже.

— Полагаю, Виспер все же не такая склонная к преувеличениям хвастунишка, как я думала, — пробормотала она, осторожно вставая на ноги и подтягивая броню. Кобыла переживала из-за уязвлённой гордости. — Мне жаль, что я не смогла улететь в безопасное место, — произнесла она очень тихим дрожащим голосом. — Мне бы так хотелось, чтобы ты не видела того, что произошло, — добавила её поза.

— Полагаю, это произошло уже не в первый раз? — мягко спросила я.

— Угу. Подобное случается весьма часто, когда я… встревожена и нервничаю. У всех ночных пони есть физические, социальные, и педагогические режимы, чтобы поддерживать себя в хорошей физической форме и здравом уме. Я… часто… нарушала их. Эта… кобыла моего брата, — тактично произнесла она, будто бы очень желая сказать что-то другое. — Поначалу, она нашла их весьма забавными. К счастью, она обнаружила, что устраивать оргии намного более занимательное занятие.

— А твои родители… эм… — Ну что ж, это заводило меня на территорию неловкостей.

— Единокровные брат и сестра. У них общий отец. Мать страдала от стенокардии^[18], а отец от частой мигрени.

Я несколько секунд таращилась на неё.

— Вам всем нельзя здесь больше оставаться, — тихо сказала я ей. — Если вы стоите на грани генетического коллапса, то даже приведя сюда несколько десятков пони вы не спасёт свой народ. Мне нужно убедить его отпустить меня.

— Даже если я расскажу о том, как ты меня спасла, он будет критиковать то, какой слабой я была, а не твою храбрость, — сказала она, поднявшись на копыта.

— Но её мать поблагодарила бы тебя, — произнёс чей-то нежный голос над нами. Бледная Персефона приземлилась перед нами, вместе с Виспер и Стигиусом. Она подошла к нам и крепко обняла сначала меня, а затем Тенебру.

— Спасибо тебе, — сказала она, смотря на меня своими бледно-красными глазами.

— Всегда пожалуйста, — ответила я. — Но я имела в виду, что не могу оставаться в Тени. Каждую секунду, кто знает, что Когнитиум делает сейчас? Можешь ли ты что-то сделать?

— Может, если бы у нас был месяц, но судя по твоим словам и словам моего сына, у нас его нет, — сказала она, посмотрев на Стигиуса.

Я повернулась к нему лицом, и он поднял доску «Борьба зебр и пони. Плохо»

— Ох, ну разве он не воплощение красноречия? — проворковала Виспер, поглаживая силовым копытом его щёку, а находящаяся позади него Тенебра сделала вид будто хочет проблеваться.

Я застонала, потирая виски.

— Именно это и планировалось. Всё строилось на Предвестниках и Отродьях. Отродья начинают атаковать. Затем Предвестники спасают всех пони в Хуффе, и Когнитум приходит к власти.

— Охранница приходит к власти, как это ни странно, — произнесла Виспер. — Судя по всему, крайне металлическая версия тебя не тратила времени зря, доказывая, что именно она является самой наикрутейшей пони в Хуффе. Я могу только гадать насколько же зол сейчас Большой Папочка.

Я вздохнула и посмотрела на Персефону.